Мисс Силвер склонила голову:
— Если вы докажете, что Сид Тернер находился в этой комнате, значит, у него была возможность убить мистера Филда.
Фрэнк Эббот подтянул к себе поближе телефонный аппарат и позвонил в полицейский участок в Лентоне. Какое-то время ушло на поиски инспектора Смита, но наконец он взял трубку. Мисс Силвер вновь принялась за вязание.
— Это вы, Смит? — спросил Фрэнк. — Говорит Эббот. Меня интересуют те отпечатки пальцев, которые обнаружены в Филд-Энде… Нет ли среди них одного-двух, которые так и не сумели идентифицировать? Вы говорили что-то о человеке, который приходил делать замеры для занавесок, верно? Вы решили, что они, возможно, принадлежат ему, но его не смогли найти, он перешел на другую работу. Вы разыскали его?.. Нашли? Прекрасно! Так что же с этими отпечатками? Принадлежат ли они этому человеку?.. Нет, вот как? Ну, ну… Хорошо, я заеду. До встречи.
Глава 36
Мисс Камминс, как правило, приходила в контору пораньше. Утро этого вторника, ровно через неделю после того, как Джонатан Филд заходил к ним, чтобы дать окончательные распоряжения относительно своего нового завещания, не было исключением. Она действительно пришла на пару часов раньше, поскольку не спала всю ночь. У нее был свой ключ. Войдя в приемную, она сняла шляпку, пальто и перчатки, привела в порядок свои уже аккуратно причесанные волосы, села за стол и стала дожидаться Дженни Грэг и Флорри Хаккет, которые приходили вовремя, но уж никак не раньше. Мистер Модсли появлялся примерно через полчаса после них, и, пока его не было, руководила всеми мисс Камминс. Она сидела и ждала.
Мысли, которые не давали ей спать, неотступно мучили ее. В течение ночи несколько скупых слезинок проскользнули сквозь плотно сжатые веки, но сейчас, в этой пустыне разрушенных надежд, глаза ее были сухи, как будто их действительно запорошила пыль. Она последний раз встретилась с Сидом Тернером. По спине пробежала холодная дрожь при мысли, что она и не хотела бы встретиться с ним еще раз. Когда она беседовала с ним в глубине пустого кафе, с беспросветной безнадежностью в ее голове все встало на свои места. Сид никогда не любил ее. Он любил деньги и любил Сида Тернера. Он использовал ее, а теперь бросил. Она была уверена, что он убил Джонатана Филда.
Вошли Флорри и Дженни. Дженни плакала. Она была хорошенькой блондинкой с пушистыми волосами и прекрасным цветом лица. Она старательно припудривала следы слез, но они появлялись снова. Если у тебя такая прекрасная кожа, на ней видны даже незначительные изъяны. Дженни уселась за свой стол и занялась делами.
Прибыл мистер Модсли и прошел, не задерживаясь, в кабинет.
— Через минуту позвонит, — высоким, тоненьким голоском сказала Дженни, — а когда я войду, он уволит меня.
Желая успокоить ее, Флорри сказала:
— Допустим, он так и сделает, так можно найти и другую работу.
Дженни смахнула слезинку:
— Без рекомендации не возьмут. Захотят узнать, чем я занималась раньше, правда? Я работала здесь три года, и на новом месте захотят узнать, почему я ушла отсюда, а когда он расскажет, почему уволил меня, вопрос будет исчерпан. Кто захочет держать меня? — Она вытащила из кармана носовой платок и вытерла глаза. — Все бы ничего, но я не могу не работать, у меня на руках больная мать. И, клянусь, я никому не сказала ни слова… ни одной живой душе!
В эту минуту в комнате раздался звонок мистера Модсли. Берта Камминс стояла у окна, спиной к остальным. Она повернулась, увидела, что Флорри Хаккет обнимает за плечи Дженни, и заговорила:
— Пойду узнаю, чего хочет мистер Модсли. Мне все равно надо повидаться с ним. — Она вышла в приемную и плотно закрыла за собой дверь.
Мистер Модсли сидел за столом. Он поднял на нее хмурый взгляд и сказал:
— А, это вы, мисс Камминс. Доброе утро. Пошлите ко мне мисс Грэг, пожалуйста. Она, наверное, здесь. Лучше всего повидаться с ней сразу же и покончить с этим делом. Все это очень неприятно.
Берта стояла перед столом, касаясь пальцами его края.
— Мистер Модсли, почему вы так уверены, что обо всем рассказала мисс Грэг?
Он поднял на нее взгляд. Выражение лица продолжало оставаться хмурым.
— Да все сходится. Она относится к тому типу девиц, которых использует Сид Тернер, чтобы завести знакомство: хорошенькая, умом не блещет. Сколько она проработала у нас? Три года, и к нам в контору на нее не поступало никаких жалоб. Конечно, вы бы заметили, если бы что-то было не так. Но я немедленно выставлю ее на улицу, пусть там строит глазки молодым людям. А как она вела себя, когда я разговаривал с ней об утечке информации… не успел я слово сказать, как она расплакалась.
Берта Камминс произнесла бесцветным голосом, с трудом разжимая губы:
— Дженни очень боится потерять работу. Ей приходится содержать больную мать.
— Честно говоря, мисс Камминс, мне кажется, этот вопрос не подлежит обсуждению! Наша контора — не благотворительная организация. Нельзя требовать от меня, чтобы я не обращал внимания на подобные поступки, верно?
— Верно, — ответила она. — Но мисс Грэг никому ничего не говорила, мистер Модсли. Это сделала я.
Мистер Модсли, не веря своим ушам, растерянно смотрел на нее. Он слышал ее слова, но его разум отказывался принять их или как-то связать с имеющейся у него информацией. Он смотрел на нее и постепенно замечал, что в лице у, нее ни кровинки, а глаза тупо смотрят в одну точку. Чтобы как-то объяснить себе ее слова, он ухватился за мысль, что она больна. На ее щеках никогда не было румянца, и он к этому привык, но сейчас она выглядела… он нашел только одно подходящее слово: как привидение.
В полной растерянности он сказал:
— Мисс Камминс, вы больны.
Она молча стояла, не отводя взгляда от его лица.
— Нет. Это рассказала не мисс Грэг. Это сделала я. Невероятная правда начала постепенно проникать в сознание мистера Модсли.
— Вы понимаете, что говорите?
— Да. Я рассказала ему о завещании.
— Не могу в это поверить!
— Я рассказала ему.
— Что заставило вас поступить так? Это не… деньги? Она покачала головой:
— Нет. Я думала, что он… любит меня. Он заставил меня поверить в это. Я думала, что он расспрашивает меня обо всем, что происходит в нашей конторе, потому что ему хочется знать, чем я занимаюсь… потому что он испытывает интерес ко мне. Впервые кто-то посторонний заинтересовался тем, что я делаю. Я думала, что ему интересно. Теперь я знаю, что он только хотел выяснить все относительно… завещания… — Она говорила все медленнее и медленнее, и постепенно голос ее замер. Как будто закончилась граммофонная пластинка.
Мистер Модсли не находил слов, никто никогда не удивлял его так. Он безоговорочно доверял мисс Камминс, за ее честность он ручался головой. Он не знал, что сказать ей. Понимал только, что необходимо как можно быстрее закончить этот болезненный разговор. Ему нужно время, чтобы самому привыкнуть к этой мысли, обдумать, что делать дальше.
Мысль о Дженни Грэг пришла сама собой, и он ухватился за нее.
— Я хотел бы увидеть мисс Грэг, — сказал он. — Это так неожиданно, я должен подумать, как мне лучше поговорить с ней. Вы, случайно, не знаете, у нее не сложилось впечатления, что к ней имеются какие-то претензии?
— Она знает, что ее подозревают. И она очень расстроена.
Даже сейчас мистер Модсли не мог отказаться от закоренелой привычки во всем советоваться с ней.
— Как вам кажется, не пригласить ли мне ее вместе с мисс Хаккет и просто сказать им, что я вполне удовлетворен их работой и что они не отвечают за утечку информации? После того как я повидаюсь с ними, я снова приглашу вас. Да, между прочим, мистер Аткинс будет здесь в одиннадцать, вопрос касается ликвидации имущества, вверенного семейному попечению. Вы собирались подготовить мне докладную, чтобы я мог кратко изложить ему суть дела.
— Я займусь этим, — сказала она, как будто ничего необычного сегодня не случилось. Но когда она вышла из комнаты, в ее голове мелькнула мысль, что, вероятно, в последний раз она покидает ее как сотрудник фирмы. Теперь, когда мистер Модсли все знает, ей уже нельзя доверять, вероятно, он потребует, чтобы она немедленно уволилась.