И я чуть не расцеловал в морду усопшего и потому кажущегося невероятно симпатичным динозавра, когда мне, наконец, удалось сделать это.
Я припустил к пещере. Я бежал быстро. Оставалось сделать последний рывок, чтобы оказаться у вожделенной стены рядом с лестницей, когда мир раскололся. Он раскололся надвое и титаническая сила выбила землю у бегущего из-под ног. Эта же сила подбросила меня в воздух. А потом я шлёпнулся лицом в грязь, чуть не захлебнувшись в ней.
Я барахтался в луже мокрый и жалкий, проклиная все геотектонические процессы, которые когда-либо происходили во вселенной.
Конечно, наложить столь масштабное проклятие за несколько минут было слишком сложно. Но в те минуты мне было на всё плевать, я был вне себя от злости и готов был на большее, если только потребуется.
На приближающегося к скале и ко мне динозавра подземный толчок, сбивший меня с ног, не оказал почти никакого воздействия. Динозавр продолжал двигаться так, будто никакого землетрясения и в помине не существовало.
Грязевой дождь, скорее всего, тоже не являлся для него помехой. Зверь был совсем близко, и я уже ощущал вызывающий оторопь смрад, исходящий от его тела.
Потому, не тратя времени на вставание, на четвереньках, помогая себе и руками и ногами, я бросился к лестнице.
Но лестница обезумела. Раскачиваясь и подпрыгивая, она не давалась мне в руки.
Пришлось приложить усилия, чтобы поймать ее. Но зато, когда я это сделал, мне понадобилось только пара мгновений, чтобы оказаться наверху.
Только в пещере пришел я в себя. Сердцебилось в груди, как не нормальное. Краем уха я слышал, как что-то где-то трещит. Скорее всего, ломалась решетка. Треск усиливался. И завершился он целой серией громких хлопков. А одно из бревен, расколовшись, даже отлетело в сторону. Оно чуть не перешибло меня пополам.
Два других бревна, потоньше, переломились как спички. Осыпавшиеся пожухлые листья зеленым ковром покрыли пол пещеры.
Некоторые из листьев вывалились из пещеры наружу. Подхваченные ветром, они закружились в странном, завораживающем танце и кружились так до тех пор, пока не оказались прибитыми к земле потоками льющейся с неба грязи.
Я сел под каменной стеной и, сжавшись в комок, вздрагивая при каждом сильном звуке, прислушивался к тому, что происходит снаружи. Я прислушивался, пока в какой-то момент мне показалось, что в пещере я не один.
Да, скорее всего, так дело и обстояло. Я ощущал,я чувствовал: в пещере кто-то есть! Я готов был поклясться в том своим револьвером, не раз выручавшим меня из разных передряг.
Этот кто-то находился недалеко. Он расположился по другую сторону решетки. И это его глаза я увидел, лишь только оторвал взгляд от стены и вгляделся в сумеречное пространство.
Чёрт! Это существо наблюдало за мной! Я видел его. Я видел его силуэт! Непонятный, будто изломанный. Устрашающе изломанный силуэт.
Постепенно глаза привыкли к темноте. И сам я успокоился. И я уже почти разглядел то, что находилось за решёткой, когда мой приятель снаружи напомнил о себе злобным рёвом. Рёв звучал рядом. И, высунувшись из пещеры, я увидел под собой тошнотворно бугристое, шишковатое темя.
Это темя уступало размерами средней лодке. Но не очень сильно. Оно чуть-чуть недоставало до моего укрытия.
Милая двуногопрямоходящяя многотонная ящерка была, пожалуй, покрупнее первой. И отличалась от первой ещё и цветом. Однако причина её более тёмного окраса заключалась в непрерывно льющейся с неба грязи.
Не имея под рукой ничего такого, что могло бы причинить бестии хоть какой-то вред, я был вынужден плюнуть на шишковатое темя. Ну, сами понимаете - чтоб хоть как-то отомстить за себя.
Багровые отблески дальнего пожара плясали на и без того красных скалах, делая их краснее. И в неровном, пляшущем свете я видел побеждённого мной, в общем-то, в честной схватке хищника. Он лежал на обломках разрушенной им машины и напоминал кучу рыхлой, сырой глины выброшенной из шахты землекопами.
Но, тот, что был жив, всё топтался внизу. Раздираемый какими-то внутренними противоречиями, он шумно вздыхал. А потом он отошёл от пещеры и, подойдя к соплеменнику, мучимый голодом, вонзил в плоть кинжалоподобные зубы.
Я зябко поежился. Я и раньше слышал о каннибализме, явлении не очень-то редком в животной среде. Но воочию акт каннибализма наблюдал впервые. Между тем тираннозавр, вырвав из бока сотоварища здоровенный кусок мяса, проглотил его целиком, дернув по-птичьи головой.
Я отвернулся. Привалившись спиной к шероховатой стене, с невеселой усмешкой я оглядел свои заляпанные грязью брюки. Чувство всё сметающей ярости отчего-то поднялось в груди.
- Черт побери! - думал я. - Ведь я уже несколько месяцев в этом распрекрасном мире. И всё до недавнего времени было преотлично. Если б не вулкан с его глупым извержением.
Я чертил на чём свет стоит надумавший ни с того, ни с сего взбеситься вулкан ещё некоторое время. Пока что-то не заставило прислушаться к происходящему вокруг.
Glava XXXXVl.
Ветер!.. Он больше не дул из глубины пещеры. За время моего нахождения в пещере я как-то уже попривык к тому, что поток чистого и прохладного воздуха, зарождающийся неизвестно где и, несомненно, являющийся следствием естественной вентиляции имеющей место в подземных лабиринтах, этот воздушный поток всегда двигался через мое жилище, вынося дым костра наружу. Что было для меня весьма удобно. И вот сейчас этого слабого, едва ощутимого движения воздуха не было. Я не ощущал его. Я не чувствовал его скольжения на лице.
И я всё ещё тупо размышлял над нечаянным таким открытием и над тем, чтобы всё могло бы значить, когда из-за решетки донёсся некий неопределенный, весьма загадочный звук.
Конечно, за грохотом вулканического извержения услышать слабый звук дело не простое. Однако, я его слышал. И, пытаясь разглядеть, что или кто мог издать такой звук, я медленно повернул голову к решётке.