Нифуя себе! Это что же, наши Отцы Создатели и сами Острова со дна моря вытянули? Ох, не ндравится мне всё ЭТО...
Согласно сводкам с острова Буяна, у них там всё было благополучно, поля колосились, а сады созревали. Пётр, ошалевший от нежданных побед, приобретений и мизерных потерь, почти каждый день палил салюты и каждый божий день упивался в сиську. Свита лизоблюдов от него не отставала. Но на перешейке керченского полуострова укрепления и рвы строились не шуточные. Регулярно наши вертолёты сбрасывали на ближайшие и доступные по радиусу действия "живые" стойбища татар бочонки с напалмом и гоняли отары и табуны по степи. Страху нагоняли.
Давно уже наступил июль, от Султана не было никаких известий, турецких кораблей вообще в море не было и мы решили сами идти в Стамбул. Ещё в Азове мы отобрали среди освобождённых невольников два десятка самых шустрых и сообразительных сирот от 7 лет до 13 и 46 самых красивых кралечек от 15 до 20. В Керчи и Кафе нашлись ещё 35 малят и 21 претендентка на "Мисс Буяния". Вот всех их мы и хотим везти в "землю обетованную". Детишек погрузим на "Манушу", а девчат на "Щенка" и галеру. Оставили себе, только самый необходимый для прохода домой, запас топлива, боеприпасов и продовольствия. Всё осталное передали "осетрине", отдали им и все резервные средства связи вместе с Петькой-Маркони. Костя Демон перешёл на "Щенка", а вместо него в Крыму остался Белоног Витя, ну и, разумеется, Кэп-Димуч, Кныш, Вирич, 16 человек матросов, боцман, кок, стюард, восемь автоматчиков и прикомандированный десяток с других судов. А ещё остался Толик-Доктор со всеми резервными запасами медикаментов и всего сопутствующего. Итого оставалось 43 наших островитянина. С царём договорились, что в середине ноября, с началом сезона зимних штормов "Осётр" вернётся на острова для пополнения припасов, а весной мы все снова вернёмся.
Страшно было и очень не хотелось оставлять ребят здесь. Но совместно решили, что это будет оптимальный вариант. Наконец, назначили день отхода. Димыч всё-таки настоял, что проводит нас до Мраморного моря: - а вдруг на турецкий флот нарвёмся! А в Мраморном нас встретит "Монитор", а "Осётр" быстренько назад. Я не возражал, вероятность нарваться на турков теперь, когда мы навели здесь шороху была очень велика, да и "место встречи изменить нельзя", пролив тут один. А мы поведём галеру с девками да детей более полусотни повезём. Кудря сообшает, что в Золотом Роге уже начался кипишь.
"Тортилу", "Иблиса-2" и одного "Ёжика" оставили под охраной Вирича с десятком автоматчиков в Кафе. Оставили и всё запасное топливо, боеприпасы и продовольствие.
Вечером посидели на-посошок, попели душевно, поговорили за жизнь и с рассветом под звуки "Славянки" подняли паруса. Царь, Лефорт и вся остальная свита пришли нас проводить.
Я и Эдик пошли на броненосце в 10-ти километрах впереди основного конвоя, мониторя обстановку. Следом чапала галера, за ней "Щенок" и замыкала "Мануша". Пока позволял ветер, все шли под парусами почти с семиузловым ходом. Обогнув Крым, взяли курс прямо на устье Босфора.
За обедом строили планы:
- Тош, я думаю, мне не стоит сразу возвращаться в Крым. - поделился мыслями Яша.
- А что стоит? - не понял я.
- Выведу вас в Мраморное, к "Монитору", поверну обратно, проскочу Босфор и закуркуюсь где-нибудь. Буду ждать вестей от Кудри. Если сообщит, что султанов флот готовиться к скорому выходу, и будет у меня в запасе хоть пять дней, то пробегусь вдоль западного побережья на север, хоть до Очакова. По-пути пожгу турков, сколько сумею и вернусь в пролив, и забросаю фарватер минами с самоликвидацией через пару недель. Сам же стану поджидать прорвавшихся. А коль не будет в запасе времени, то сперва поставлю мины, добью недобитков, а потом побегу жечь.
- Чота больно у тебя просто получается. - хмыкнул доктор недоверчиво.
- А чего мудрить? - загорелся Кныщ. - Дождался темноты и делай с ними шо хош, пока порох не закончится. Жаль только, мин у нас мало с собой.
- Вполне может получится. - кивнул я. - Тут только надо, чтобы Кудря чётко сработал.
Километров за 50 от устья на горизонте и локаторах стали мелькать паруса, но они быстро убирались с нашего курса. Подошли вовремя, уже после захода солнца, но соваться в пролив без разведки с воздуха было не уютно. Связались с Кудрей, он уверил, что все военные корабли султана стоят или в бухте Рога или на взморье. И мы риснули.
Первым в сумерках пошёл "Осётр", ощетинившись ночными приборами и радарами, потом галера, шебека и шхуна. Шли сторжко и Золотой Рог миновали за час до восхода. Все вздохнули с облегчением. С ЗамкОм связались ещё два дня назад и договорились о встрече. Сейчас он передавал, что он уже нас видит на экране. Тю! Так мы его тоже, оказывается, уже видим. Его корыто из металла и даёт более яркую отметку, чем деревянные. До него не более 13 миль и он идёт нам на встречу. Вверх пошли дроны. Встретились через полчаса, перестроили ордер и пошли подальше в наименее оживлённое место. Через пару часов легли в дрейф. Все отпетые, кроме вахты, перебрались на "Манушу", в кают-компанию. Начались разговоры-расспросы, стёб и тумаки.
Чокнувщись бокалами с квасом "За встречу!" решили пробежаться до Гелиболу, до места нашей прошлогодней стоянки, покормить людей горячим и дать им отдохнуть. Хотя больщой качки в пути не было, но кораблики "затравили" изрядно. Димыч решил идти с нами, ему всё равно ждать следующей ночи. Ужинали уже на пляже. Затем ночевка на твёрдой земле, день курортно-пляжной релаксации и к закату мы потянули в кишку Дарданел, а "осетрина" побежала к Стамбулу.
Наконец-то мы дома! Лично я не выходил из своей "квартиры" два дня. И никого не ипёт, чем я там занимался...
На третий день по-тихоньку стал входить в ритм буянских будней. Новые люди, новые заботы. Пилюлькины опять требуют какой-то карантин. Где-то через месяц снова "1 сентября" . Мужики с "Фазенды" требуют Баб, ещё не все переженились. Прыся со всем своим выводком осиовательно поселилась на моей кровати и шипит, когда я пытаюсь эту банду согнать. Нет, отрекусь!!! и уйду в афонский монастырь!
Пришло радио от Одессита: - Стамбул он проходил в час ночи, в проливе его встречал на лодке Кудря со товарищи, забрали предназначенный для них груз. Сторожевые крепости миновал, когда уже светало и только под мотром - ни одна сволочь даже не вякнула. Нет! Абидно, панимаешь! Оставив пушки за кормой, врубил ревун. Кудря передал, что выход флота назначен через 9 дней. Поджидают ещё корабли из Эгейского, с флотилией с севера и из Синопа встретятся за проливом. Он уходит окаянствовать в сторону Констанцы и дальше. Царя предупредил по радио через Вирича.
Ещё через неделю он сообщил, что торпедами потопил четыре линкора (причём два из них бежали из-под Азова), сжёг шесть фрегатов и туеву хучу галер, шебек и прочей швали. А на двенадцатый день начал хвастать, на его счету де ещё восемь линкоров, а со всей прочей мелочью он уже и со счёта сбился. Мог бы и больше, но торпеды и зажигательные РэСы кончаются, а пушечные снаряды совсем почти кончились и он уходит пить водку с Петром Лексеичем.
- Врёт, собака, одесская морда! - рявкнул Замок и хряпнул кулачищем по столу.
- Однако, он сказал, что у него все ходы записаны и есть видеодоказательства для царя. -хмыкнул Шорох. - А ты завидуешь.
- Я так понимаю, что Солнцеподобному в этом сезоне будет не до карательных экспедиций. - подвёл черту Драп.
Гл.10. Осень - пора хлопотная.
У Прыси три девочки и один мальчик, совсем ещё крохотные и все по окрасу в папу. Она у меня среднелохматистая, серодымчатая, с неярко выраженными более тёмными полосками, со средней шеей, курносая, невысокая на ногах и в белых тапочках, с очень красивой выразительной мордочкой. А папа гладкошёрстый, высокий, длинношеий, тёмно-серый, в более контрастную тёмную полоску и вида очень нахального.