Можно было сказать, что первый тайм мы с Николаем уже отыграли в нашу пользу. Нас тут прямо сразу не зарубят и не сожгут на костре. И то, сахар.
Солнце уже на ладонь выползло над горизонтом. Почти треть наших вчерашних собутыльников ещё валялась кто-где, не отойдя от вчерашнего. Да и воспрявшие ото сна казачки имели вид не шибко пышуший здоровьем... Надо лечить! Царские слуги тоже не лыком шиты. Но у них тока административный ресурс и относительная дисциплина, а у нас бочки с винищем.
- А что, панове-товарищи? Есть ли в ваших винных погребах зелье достойное благородных лыцарей?
- Мыкола, бисова душа! Дэ горилка?
Пронька виновато одной рукой побултыхал бочонком:
- Маловато будет, всего маненько осталось. На всех не хватит.
- А шо у нас, братка? Шо маем? - озабоченно вопросил я Николая.
- Та нимае ничого, капитан. Одна мальвазея с Неаполю, та бочонок хереся мальтийского и бильш нычого. На корапь плыть надобно. Коль позволишь, я мигом.
- Долго цэ. Тащи мальвазею! На безрыбье и раком дашь!
Кныш ускоренно протопал к баркасу, а я, умышленно не обращая внимание на насупленных Царёвых Слуг, взял под руку Гната-"бойцового петуха" и проникновенно забубнил, дыша на него перегаром:
- Гнат, друже, а что ушица у нас со вчерашнего осталась? Дюже я уважаю по утру с похмелья юшечку похлебать. Ты уж расстарайся, уважь, братан. Тама ещё пол сома-рыбы в бочонке киснет. Посидим счас, погутарим-побалакаем, на грудь примем, здоровьишко подлечим.
Сотник судорожно сглотнул, покосился на мордастого "подпоручика" и подмигнул мне:
- Счас сделаем, капитан.
И тут же начал пинать ещё спящих казаков и раздавать ЦУ ближним неопохмелённым страдальцам. Табор забурлил. От шлюпки припыхтел Мыкола, катя перед собой почти семипудовый бочонок с вином. Несколько добровольцев кинулись ему помогать. Кныш, как ни в чём не бывало деловито занялся хозяйством:
- Ты, чернявый, неси вон тот пустой казан... Так, держи ровней. - и выбулькал в казан литров десять мальвазеи из бочки.
- А теперь потихонечку... Держи крепче, наклоняй! - пристроил над бочкой "баклажку" с оставшейся чачей (А оставалось около восьми литров) и нежнэнько сцедил чачу в бочку с мальвазией.
- Да здравствует Ёрш!!!
"Подпоручик" со своими прихвостнями решил, наконец, вновь проявить иннициативу:
- Ты, холоп! Ты и твой брат арестованны!
Четверо в зелённых кафтанах окружили нас с Николаем.
- Шо? Опять за рыбу гроши? - возмутился Кныш.
- Сударь, вы выполняете приказ Главнокомандующего российской Армии боярина Шеина или генерал-адмирала Лефорта, или самого российского царя Петра Первого? - без всякого придуривания спросил я спокойно и строго.
- Или это ваша личная иннициатива, любезный? Арест Посла другого государства, равнозначен объявлению ему войны. - добавил я по-немецки.
Мордатый, подозреваю, что это был Репнин, был в явном замешательстве. Только что он видел сиволапого мужика, изьясняещегося чёрт знает как и... вдруг, от этого лапотника услышал голос и речь аристократа.
- Если это твоё самодурство, "подпоручик", то мне тебя жаль. Быть тебе битому батогами и сосланному в солдаты.
- Значит так, служивый. Ты сейчас со своим воинством скачешь в штаб генерал-адмирала Франца Яковлевича Лефорта и говоришь там, что прибыл Чрезвычайный и Полномочный Посол из Буянии от Его Светлости Князя Буянского, Магистра Ордена Православных Отшельников к Его Величеству, Царю Российскому Петру Алексеевичу Романову. Запомнил?
- Передашь лично подарки от Князя Антона Буянского - я полез в свою торбу. Достал блескучую шариковую авторучку в роскошном подарочном футляре и небольшой отрывной блокнот "в клеточку":
- Отдашь это главнокомандующему боярину Шеину, дабы было ему чем и на чём победные реляции о взятии Азова писать. - я открыл футляр, взял ручку, демонстративно щёлкнул кнопкой и быстро, двумя росчерками изобразил бидструповскую голубку с пальмовой веточкой в клюве на первой странице блокнота. Затем этот лист вырвал, но опять вложил под обложку. Защёлкнул показушно авторучку. "Пёстренькие" и Гнат внимательно наблюдали за моими манипуляциями.
Потом извлёк жестяную банку, где-то на фунт прекраснейшего "вирджинского" трубочного табака, а вместе с ней и расписную пластиковую шкатулку, в которой лежала пенковая трубка и пьезоэлектрическая газовая зажигалка со встроенным светодиодным фонариком. Демонстративно набил трубку табаком из жестянки и раскурил её от зажигалки. У Гната и "подпоручика" глаза буквально на лоб полезли, когда я после прикуривания трубки, включил на зажигалке фонарик.
- А это генерал-адмиралу Францу Яковлевичу Лефорту. Смотри сюда, полковник. Вот тут нужно нажать, ежели хочешь получить огонь, а вот на эту белую кнопочку, ежели нужен только свет. - Я несколько раз перед носом толстомордого пощёлкал зажигалкой и включил фонарик.
- Да гляди, служивый, коль испортишь княжий подарок до вручения генералу, то быть тебе битому плетьми на конюшне и разжалованному в холопы.
- А вот эту диковинку сам Князь посылает лично Алексашке Меньшикову, царёву другу и любимцу.- я вытащил из котомки небольшой светодиодный фонарик на 500 кандел. - Вот эту пупочку следует нажать. - несколько раз включил и выключил фонарик.
- Скажешь, наш Князь, зная душевные терзания царёва Друга Александра, специально посылает ему фонарь, чтобы, значитца, он, Меньшиков, светил себе под ноги, когда лезет в тёмные делишки. Дабы не свернуть себе ненароком шею.
- Всё понял, полковник? Повтори....- полковник ошарашенно забубнил. - Вот так и передашь, слово в слово.
Я достал из торбы несколько полиэтиленовых пакетов с форм-замками. В маленький вложил и "залепил" фонарик для "мин-херца", в больший табак и шкатулку для Лефорта и оба подарка закупорил в третий - наибольший пакет. В такой же пакет вложил блокнот с авторучкой для Шеина. Затем полез опять в торбу и достал собственный нож в ножнах:
- Этот нож передашь капитан-бомбардиру Петру Михайлову от меня. Скажешь, капитан-бомбардир Иван Смолокур вызывает его на состязание, узнать, хто лучше из нас стреляет из пушек.- я вложил нож в руки прихуевшего толстомордого.
- Лефорту скажешь, что жду я его здесь до завтрашнего полудня, а потом убываю на свой корабль.
- Гнат, вели подать им коней. Пущай поспешают до штаба.
Демонстративно отвернулся от галунных и поднял чарку, вопя:
- Покажем турку, кто здесь хозяин!!!
Полусотня с энтузиазмом завопила в ответ и припала к посуде.
Минуты через три ко мне подсел Гнат:
- Не боишься? Вон тот хряк из ближних самого Лефорта. Тот и в бараний рог могёт скрутить, с самим царём в друзьях.
- Не боюсь, сотник. Заступа у меня крепкая, сам Князь Гвидон с острова Буяна. А я его ближний советник и друг.
- Вона как... Чой-то не слыхал я ране про Гвидона. Он не бусурманин ли? Откель будет? Хде ентот остров Буян?
- Гнат, не торопись пись-пись. Вот сичас юшечки похлебаем, винца примем на грудь и ежели у обчества будет антирес, раскажу я вам сказку-быль. Курить будешь? Вона ещё одна люлька и тута табак. - я протянул ему свой кисет.
Мы перебрались с ним на кошму в сторонке от кухарей и окутались клубами дыма чудеснейшего трубочного табака.
- Да, Гнат, ты, я вижу, уже многое понимаешь. Не мешай мне балаганить. Так надо. И казачков своих придержи. Для блага России сие делается. Русский я, и земля русская мне дорога.
- Не боись, капитан. Пока верю. Ну, а коль верить перестану, так сам срублю, али побратимам заповедую. - успокоил меня сотник.