Позже, когда прогреется вода в бухте, обещались чередовать кроссы с заплывами через неё. Такого ни в одной советской «учебке» не было. Врагу не пожелаешь и самой чёрной завистью пылаешь к назначенным на этот день «нарядчикам-дневальным» по Острову, не участвующим в этом изуверстве. Ить после кросса или заплыва нужно было ещё и отстреляться из стрелковки на наспех организованном на стадионе 100-метровом стрельбище.
А после 17 часов, если не в «наряде» или «походе», изволь 2 часа таскать «железо» и тренажёры в «качалке». Или овладевать рукопашными «прёмчиками» под присмотром «инструкторов»-садистов. Ну, и махание-метание саблями, копьями и ножами не забывали.
Правда, уже где-то через месяц всё это постепенно превратилось из мучения в удовольствие. И даже «проклятый организьм» уже втянулся и начинал ощущать какой-то дискомфорт, если не получал привычной нормы дневной нагрузки. К маю все заметно поздоровели, потяжелели и накачали вполне видимое «мясо». Пузы у всех покрылись уже заметными «квадратиками». Однако, после начала морской практики довольно быстро отсеялись «сухопутные», страдающие тяжелейшей морской болезнью и не годные в экипажи.
Как-то, после ужина ко мне подсел Пиндос:
- Что думаешь, Антоша? Почему нам на вооружение поставили такой калибр? - он протянул мне пистолетный и винтовочный патроны. - Почему не «Пара», «7,62» или «5,45»?
- Не знаю, Саш. Сам думал об этом. - пожал я плечами. - однако разных пуль и патронов к этому добру у нас предостаточно. И бронебойные, и экспансивки, и субсоники , и даже трассеры. Надеюсь, не подведут. В оружейном музее имеются почти все патроны, бывшие в истории, и в приличном колличестве. И стрелялки для них. Если чо, накопируем чего угодно себе. А ещё, ты шарился в мастерской для релоуда, за музеем? Там же, практически, все имеющиеся патроны перезаряжать можно, вплоть до крупнокалиберных, пулемётных! Матриц и прочего навалом. И пороха, и пули, и капсуля…, пихай-нехочу. Хоть свой свечной (патронный) заводик открывай. Нужно кого-нибудь из наших «подсадить» на это «хоби».
Заметив стоящие на столе патроны к нам подошёл с бокалом Володя Драп:
- О чём шепчутся наши главные оружейники?
- Да не шепчемся, а дивуемся. Почто нам такие патроны подкинули «Отцы-Создатели». - проворчал Саша.
- Так я «там» читал, что де, самые современные и эфективные… - начал Драп.
- Мы тоже это «там» читали, однако, сомневаюсь я. - перебил его Пиндос. - Не воевали покедова «там» этими патронами. Одно «фу-фу» и «траля-ля». Только про малый импульс и массу верить можно. Я думаю, что ноги всех наших калибров растут просто не из линейно-дюймовой системы, а из метрической.
- Ладно, пожуём-распробуем. - «добил» я собственный бокал и пошёл за добавкой.
Доктор-Юра выступал на сцене в роли Кашпировского. Так и говорил: - «Я психа-тэ-ра-пэвт! Я анурэз лечу и гиморой одним взглядом и даже через телевизер!»
Где-то там у себя, в Забайкалье, от шаманов он набрался хитрого гипнотезёрства и одурманивания трудящихся. И теперь тренировался над нами, набираясь опыта и оттачивая пиар-технологии. Мужики вовсю дурковали на сцене под его руководством.
Тот же Юра нас как-то и обрадовал, что нашёл в госпитальном компьютере медицинские карточки на всех нас, из которых следовало, что все мы уже привиты против всех заразных болезней этого мира. И даже против столбняка и бешенства. Хоть с этим слава богу, ибо уколов я с детства не переношу и боюсь их до дрожи в коленках.
Глава 3
Первая сшибка
К 10-му апрелю вроде бы все уже окончательно обжились на Острове и почувствовали его своим домом. C утра зарядка с кросом и стрельбой. Совместный завтрак в 7:30, который должны были приготовить зараннее назначенные двое дневальных. Потом выход на одном из трёх кораблей в море («Доминатор» так и стоял на тележках на слипе). Отработка маневрирования под парусами и машинами, обучение всех по очереди судовым профессиям: штурмана, рулевого, кока, боцмана, матроса. Сейчас наши капитаны, а они каждый день менялись, уже не гоняли нас так, как вначале. И мы, наконец, стали получать удовольствие от морских путешествий.