Ну-ну. Ветер в помощь! В бинокль разглядел, что и на нашей шхуне , стоящей на противоположной стороне бухты, началась суета.
«Итак, господа, фокстрот начинается! Командовать парадом буду я!» - не совсем скромно подумалось мне.
Расстояние между нами и преследователями уже было около 2,5 км.
- Димыч, вот так и держи. - подошёл я к капитану. - Ихние пушки до нас не достанут, а сами мы пока стрелять не будем.
- Яволь, шеф! - опять подколол меня одессит. Правильно, нечего учить папку уговаривать мамку.
Скорость на лаге была около 12 км/ч. Ветер благоприятный и устойчивый. Волнение ниже двух балов. Плыви и радуйся. Резерв парусной площади имеется.
Галера даже только под парусами от нас не отставала. Вернее Яша, манипулируя своими парусами, не убегал от неё. Отойдя от Херсонеса на 10-12 км, легли на курс параллельный берегу. Сзади слева на фоне скал на горизонте маячили паруса «Мануши». в двух километрах в кильватере резала волны галера Аги.
- Чёрт! - рука метнулась к микрофону.
- «Мануша», ответьте!
- Здесь «Мануша». - тотчас отозвался Пен.
- Петь, совсем забыл… На галере скорее всего будут невольники, женщины и дети. Да и на вёслах рабы-кандальники. Не увлекайся. Ты там ребят предупреди, чтоб работали ювелирно. Процедура стандартная: разбиваем руль, роняем реи и отстреливаем с одного борта вёсла. И ещё, у них на баке четыре крупные пушки по курсу и две средних по бортам на корме, ну и фальконеты.
- Тош, насколько крупные и насколько средние?
- А чёрт их знает, не успел померить. Так что, поберегись, не подставляйся под залп. На палубе до сотни вооруженных рыл, учти это.
- Не беспокойся, Казлодуев! Буду бить аккуратно, но сильно!- голосом Папанова заверил он меня.
- Петь, отработаете по рулю и вёслам, а потом лучше по-снайперски стрелковкой. Выбивайте с палубы артилерийскую прислугу и абордажников. - никак не мог я успокоится.
- Не боись, Тош. Женщин и детей при пожаре будем выносить в первую очередь.
- Ладно, Петро. Мы сейчас попытаемся помотаться в панике туда-сюда, спасаясь от этих сарацинов-флибустьеров недоношенных. А ты по-тихому подкрадывайся к ним сзаду на верный выстрел. Потом мы оторвёмся вперед и в сторону, сбросим паруса и будем атаковать их со встречного курса, а ты дефлорируй ему очко. Начинаем танцевать!
- Яша, танцуй!
- Уже начал.- хмыкнул капитан. Стоял-то рядом и всё прекрасно слышал.
- Антоша, ты чё так сёдни вибрируешь? Прямо сам не свой.
Я ничего не ответил и с биноклем полез на ют.
Глава 9 Крымский поход
Часть 2 Танцуем фокстрот
Солнце уже давило градусов на тридцать. Слева берег тонул в дымке испарений. Если нас и видели оттуда, то только верхние паруса. Димыч направил шебеку мористей. Ветер дул нам почти точно в корму, Галера, как привязанная, вильнула за нами, настраивая паруса. Похоже, что Пен не стал добавлять паруса, а добавил хода машиной, не меняя курса. «Мануша» шла под османским флагом. Пройдя минут десять этим курсом, Яша поменял галс и устремился ближе к берегу. Матросы на палубе чётко отработали манёвр парусами. На галере опять сели нам на хвост и из бортов выдвинули вёсла. Через пять минут хода под парусами и вёслами стало заметно, что они нас потихоньку догоняют. Скоро мы пересекли курс Пена и Яша снова сменил галс и пошёл от берега, якобы выжимая всё из парусов. Так повторилось ещё два раза и дистанция между нами сократилась почти до километра. Гребцы на галере махали вёслами уже около двух часов и заметно сдавали темп. Последний раз Ага пересёк курс шхуны всего в 600 метрах от её бушприта. «Мануша» невозмутимо пёрла вперёд, не обращая внимание на путающихся под ногами отморозков. Только «отпетые» с палубы крыли их турецким матом и грозили кулаками за подобное хулиганство на воде.
Яша взял в руки микрофон:
- Петя, я сейчас проведу турка перед тобой ещё ближе и круче. Так что, приготовьтесь влупить ему в задницу.
- Усигда готов! - опять в ответ рыкнул «Папанов».
Дымыч снова поменял галс и пошёл к ветру, в сторону уже не очень далёкого берега. Ага не отставал.
Всё получилось, как задумали. Галера отставала от нас всего метров на 500 и ничего кроме нас видеть не желала. Турок даже выпалил нам вдогон из одной носовой пушки, но попал куда-то далеко в сторону и сзади по воде. И тут наступила фенита.
Мы вновь подрезали шхуну, проскочили вперёд и… у нас вновь «рухнул» грота-рей. У Аги, видно, от радости в зобу дыханье спёрло. Забыв всё на свете, он понёсся к нам и подставил свою корму Шороху, а тот не стал церемониться и с 270 метров очередью всего из трёх снарядов разнёс его руль. Ещё четырьмя выстрелами уронил рей кормовой латины, разнеся топ её мачты. А через три минуты, когда Пен подвернул шхуну и пересёк кильватер галеры, длинной очередью вдоль правого борта разнёс в щепки более половины его вёсел.
Галера завертелась на месте, спешно убирая остальные паруса. Пен отвернул вправо, уходя из зоны обстрела турецких пушек. Отошёл на запад на километр, лёг в дрейф, убирая паруса. Яша проскочил по курсу вперёд и тоже лёг в дрейф, убирая паруса. Пожара на галере вроде не было, так что спешить было особо некуда.
Через четверть часа мы под моторами вновь вернулись к турку а стали в 200-х метрах, вне зоны обстрела его пушек, с левого борта. Бусурмане делили оставшиеся вёсла между бортами, освобождали палубу от рухнувшего такелажа, что-то орали, бегали вдоль переходного мостика галеры туда-сюда, грозили нам кулаками и размахивали железом. Драп по громкой связи по-турецки предложил им сдаться и сложить оружие. В ответ услышали уже привычный «алла, я в бар» и выстрел из бортового фальконета, ядро пролетело над палубой, никого не зацепив и не задев ни рангоута, ни такелажа.
Шорох в ответ аккуратно влепил снаряд в торчащую из кормовой каюты пушку. А потом загрохотали снайперки Кости и Кныша, и наши винтовки. Пен и Димыч разом врубили свои ревуны и сирены. Через одну минуту оставшиеся в живых на галере копчённые или задрали руки, или попрыгали за борт.
«Мануша» развернулась, подошла к туркам с кормы и аккуратно нависла над ней своим бушпритом. По нему на галеру перебежала призовая команда с ПП-шками и в «броне». Трое «отпетых», кто именно под забралами шлемов я не разобрал, и четверо волонтёров. Наши взяли под контроль палубу, матросики сорвали с кормовой надстройки остатки навеса, разрушенного упавшим реем, и выбросили его за борт.
Мы с шебеки, и оставшиеся на шхуне, глаз не сводили с турков, контролируя каждое их движение. Матросики быстро и дружно шмонали бусурман, паковали их в пластиковые браслеты и отправляли на корму под надзор автоматчиков. Никто из обрезаных не сопротивлялся, пребывая в явном ахуе после небольшого концерта нашего «Хэви метала» под винтовочные очереди.
Минут за десять пленные закончились и быди сгуртованны, и посажены на юте. Димыч с матросами уже спустили бот, я и Мыкола спрыгнули в него и помахали к галере. А Костя, Драп, Белый и Пиндос продолжали держать «корыто» на мушке…
Глава 9 Крымский поход
Часть 3 Трофей
Подскочили к стационарному бортовому трапу галеры и поднялись на борт.
- Мама родная!!! Ну и вонь! - охнул я.
- Отож. - удрученно поддакнул матросик с «Мануши».
Ко мне подошёл Алёша:
- Что будем делать. командир?
- Ну, первым делом нужно обшмонать этот плавучий сортир и «зачистить». Убитых за борт, раненных турок добить и тоже за борт. Вёсла убрать внутрь, проверить есть ли серьёзные течи в трюме, гребцов всех напоить. Найти невольников и напоить тоже. Поискать среди них и среди гребцов плотников, и попробовать починить рулевое. Короче, готовить этот плавучий «Dixi» к буксировке к берегу. Дело уже за полдень, а нам ещё к какому-нибудь пляжу топать. Гребцов пока не расковывать. То есть, обычная штатная процедура, Лёха.