· столкнувшись с косностью, трусостью, лживостью и продажностью толпы угнетенных, многие из тех, кто начал в качестве борцов с прежними угнетателями, закусив удила, заканчивают как еще более порочные угнетатели, чем их предшественники.
· на каком то этапе своей жизни бывший невольник, очнувшись в качестве свободновольного человека, далеко не сразу, не всегда и не всем способен простить то, что те не относились к нему как к равному себе по достоинству человеку в прошлом, пока он был лоялен по отношению к легитимной системе.
Но кроме того, для некоторой части криминалитета ссылки на “идейный бандитизм” в защиту угнетенных - просто средство для оправдания своей уголовщины в глазах окружающих и создания периферии, на которую можно опереться в безыдейном бандитизме ради наживы. А кроме того, порочная система из поколения в поколение порождает генетически ущербных, которые генетически склонны к тому, чтобы идти в жизни по пути распространения порока и приобщения к безыдейному порочному криминалитету окружающих. Эти тоже пополняют ряды криминалитета, о чем в наши дни широкому читателю в упрощенно вульгарной форме сообщают многочисленные произведения Г.Климова (“Протоколы советских мудрецов”, “Красная каббала”, “Князь мира сего” и др.).
Построение альтернативной системы внутриобщественных отношений людей, которая предопределенно вытеснит из жизни порочную легитимную систему, требует согласованной коллективной деятельности многих людей и их самодисциплины; и прежде всего требует освоения знаний, применение которых в повседневности ставит хозяев легитимной системы в положение невозможности осуществления свойственной им деятельности и стиля жизни.
То есть, это процесс длительный, материальными плодами которого возможно воспользоваться только после окончательного искоренения проявлений в жизни нынешней легитимной порочной системы общественных отношений. Это обстоятельство не удовлетворяет многих, кому не нравится их социальный статус в нынешней легитимной системе. Взимание незаконной дани с легитимной системы и полное проедание дани- это попроще и не требует ничего кроме развитых возможностей подавления сопротивления криминалитету, как системы в целом, так и её субъектов. И этот стиль поведения лежит в основе порождения безыдейной преступности ради наживы самой легитимной системой в качестве её системообразующего фактора в её нормальном, мирном режиме существования.
Тем не менее оба стиля преступного по отношению к системе коварного “Никто” поведения в обозримом историческом прошлом имели место одновременно и переплетались в силу психологических особенностей их происхождения. И хотя преобладала преступность безыдейного бандитизма ради наживы, но и “идейный бандитизм” имел место и не оставался без последствий: именно под его воздействием за две тысячи лет нынешняя система прошла путь от обнаженного рабства на основе грубой физической силы до
Этот общественный прогресс - по существу деградация системы библейского рабовладения именно под воздействием “идейного бандитизма”, а не вследствие нравственного и этического преображения правящей “элиты” и коварного “Никто” в нынешней цивилизации: спесивую самонадеянную “элиту” гораздо проще похоронить, чем образумить. Этот общественный прогресс протекал, если говорить в привычной большинству терминологии диалектического материализма, как смена общественно-экономических формаций, в том числе и в ходе революций, которые хозяевам системы (коварному “Никто”) приходилось взнуздывать по ходу (так было с революциями в России в начале ХХ века), а также в ходе вынужденных инсценировок революций, упреждавших реальные революции (приход фашизма в Германии к власти - наиболее результативная по своим последствиям инсценировка революции со стороны коварного “Никто”; а последние из инсценировок в России - ГКЧП и расстрел Белого Дома).
В отношении фашизма в Германии сказанное здесь признает и сам С.Кургинян:
«Теперь о правом фланге (если бывают революции [18] справа - консервативные революции, то бишь). Здесь преступность и революционность действительно не чураются друг друга. Ярчайший (но почти единственный) пример - немецкий фашизм (ибо Муссолини подавлял бандформирования, а Франко просто вырезал их под корень), Гитлер же с преступностью играл как с элементом творимой им “черной мессы”, хотя и тут преступность не героизировалась. Но ведь сегодня-то уже хорошо известно, что фашизм и эсэсовские “черные мессы” с их соитием преступников и политиков - были не революционностью, а исполнением сложного заказа международных сил на подавление эксплуатируемых масс в Германии, на её растление, на превращение в преступное государство и последующее растаптывание, на обескровливающую войну с СССР и на многое другое.» Все это так, но С.Кургинян мог бы и в зеркало заглянуть.
Это все, казалось бы не относящееся к теме патриотизма и отношения криминалитета к Родине, необходимо было сказать прежде, чем перейти к комментированию следующих высказываний С.Кургиняна о революциях и криминалитете. С.Кургинян, развенчивая миф о мафии в качестве главного мифа, легшего в основу перестройки и реформ, переходит к анализу революций:
«Пятая сторона происшедшего. Она связана с “лимитом на революцию”. Революция - страшное дело. Но в подавляющем большинстве случаев (и всегда - в случае подлинной революции обездоленных!) революция подчеркнуто демонстрирует чистоту рук тех, кто её делает. Не гуманизм (какой уж там гуманизм у Робеспьера или Сен-Жюста!), а именно аскезу и чистоту рук. Революция держит бандитов на дистанции и в тени (даже если это люди типа Камо). И это не случайно. Не случайна и решающая роль в революционном успехе так называемого этичесого оружия. Противопоставляются всегда гнилая, насквозь коррумпированная власть - и бедная честная, антипреступная оппозиция. Опыт Ганди, опыт ваххабистов, нидерландских гёзов, протестантских революционеров в Англии - ничему не учит? Тогда вспомним хотя бы эпизод французской революции. Комендант неприступной Бастилии встречается с повстанцами и говорит: “Никто не может взять крепость!” Ему отвечают: “Её сдаст ваша нечистая совесть.” Малейшее пятно на репутации тех, кто шел на штурм, дало бы нечистой совести защитников Бастилии карт-бланш на пролитие крови. Таков повод всех полиций мира, подавляющих революции. Это было так всегда, а уж в эпоху телевидения стало тотальным.»
Прежде всего обратим внимание на то, что в рассуждениях о революциях С.Кургинян ссылается исключительно на зарубежный разнородный опыт противостояния властей и оппозиции, хотя у России со времен Степана Тимофеевича Разина есть свой не менее интересный и поучительный опыт. О гезах, английских протестантах, Великой французской революции содержательное представление в России имеют только профессиональные историки. Все остальные содержательного представления не имеют, а напичканы историческими мифами из учебников истории и художественно-развлекательной литературы о соответствующих событиях. По этой причине, предварительно надув щеки для придания себе пущей важности, им можно втереть очки и о гезах, и о протестантах, и о многом другом.
[18]
Революции только справа и бывают, но об этом далее. Фашизм - не правое, а правдоподобное, то есть левое движение.