— Вот мясо есть левой рукой тоже никак не научусь, — не обратил внимания на реплику Клестов. — Все делаю как положено. Вилку беру в левую руку, ножик в правую, — он показал, как это делает, — отрезаю от мяса кусочек, насаживаю на вилку, — выразительно ткнул пальцем в стол, — а в рот все равно ножик сую! — воскликнул с веселой отчаянностью.
Гурьянов рассмеялся, улыбнулся и Заварухин.
— Из вас вышел бы отличный мим, — сказал он.
— Я и заказчик неплохой, — уже серьезно проговорил Клестов. — Я ведь понимаю, в чем вы меня обвиняете. И не думайте, что измываюсь над интеллигентностью. И про мясо-то я ведь всерьез. Верите, — он хлопнул себя по груди, — из-за этого своего неумения второй раз отказался от заграничной путевки!
Теперь хохотали все трое. В дверь кто-то заглянул, и Гурьянов вышел к посетителю сам, не захотев, видимо, мешать начавшемуся примирению главного инженера Горема и заказчика.
— А теперь про этого мостовика…
Клестов поднялся, подошел к карте на стене и поманил к себе Заварухина.
— Вот здесь мы с вами находимся, — прикрыл пальцем надпись «Шурда». — Вот река, — показал на тонкую линию, отгородившую от населенных пунктов громадный, пустой, заштрихованный черточками и крапинками массив.
Быстрым жестом провел пальцем по этим диким местам снизу вверх и остановил его почти на самом краю карты, далеко на севере.
— Вот сюда должна пройти от Шурды железная дорога, — сказал он еще довольно спокойно.
Но на большее его не хватило. Полное круглое лицо начало розоветь.
— Это дорогу будете строить вы, — направил палец на Заварухина, — и ты, — перевел его на тихо вошедшего Гурьянова. — А этот, — гневно кивнул на окно, у которого недавно стоял мостовик, — а этот тип, если после сегодняшнего горкома он еще останется на месте, не даст вам никакого ходу!
Он сел, но тут же вскочил, надел полушубок, нахлобучил на голову облезшую заячью шапку и широко «загреб» по кабинету рукой.
— Пошли!
Он повел их на берег Шурды, к строящемуся мосту. Их обгоняли груженые машины, навстречу шли порожние.
Клестов вдруг остановился перед спутниками и начал, говорить очень выразительно, быстро и насмешливо:
— На реке ухали восемнадцатиметровые копры! Все глубже вбивали дизель-молоты тяжелые сваи в ледяное тело реки! Сновали машины разных марок! Днем и ночью не угасали факелы на самом горячем, ответственном месте стройки!.. Все правильно! — воскликнул он, выпалив, как выяснилось позднее, цитату из очерка в городской газете. — Ведь работали люди-то, ра-бо-та-ли! Руки об железо обжигали, — потряс рукавицами, — щеки обмораживали, — похлопал по лицу, — радикулитами обзаводились, — шлепнул по заду. — Все правильно! Как в художественной литературе!
И, быстро повернувшись, убежал вперед, забыв о собеседниках. Скоро его не стало видно за кузовами движущихся по дороге машин.
«Нажал кнопку на животе, завел пропеллер и улетел», — усмехнулся Заварухин, снова вспомнив Карлсона из шведской сказки.
Гурьянов ждал расспросов и не ошибся. Заварухин немедленно поинтересовался:
— А что же все-таки с мостом? В проекте ошибка?
— Да нет, в проекте все верно, — отозвался Гурьянов, потянув главного инженера за рукав к обочине дороги, чтоб пропустить груженную мостовыми брусьями машину.
Он рассказал, что провал с мостом — результат неорганизованности на месте работы и очковтирательства, которым долгое время безнаказанно занимался начальник мостопоезда.
На всех объединенных планерках, на совещаниях в райкоме, в горкоме он заверял, что дела идут нормально, намечал сроки, позднее ловко и убедительно разъяснял причины их невыполнения и снова указывал срок. И опять мост не был готов…
— Э-э! Все виноваты, конечно, — расстроенно вздохнул Гурьянов. — Под носом же у нас! — кивнул на реку. — Но все думали, что строить мост — дело мостопоезда.
— Вообще-то так оно и есть, — решил подбодрить Заварухин человека, который был ему чем-то симпатичен. Даже неприятное в начале знакомства ощущение от Клестова у него постепенно сглаживалось, пожалуй, не от характера заказчика, а скорее от интуитивного чувства, что к этому шумному бесцеремонному человеку Гурьянов относится с пониманием и уважением.
— Но мост-то нужен всем, — не принял защиты Гурьянов. — И вам, и нам, и газовикам, и нефтяникам… Осторожно!
Заварухин быстро отступил назад, чтобы пропустить две дрезины, между которыми двигался сцеп из платформ, груженных рельсами. Дрезины, замедляя ход, начали спускаться к берегу, и Заварухин с Гурьяновым, ступив на шпалы, пошли теперь за ними. Заварухин проследил, как осторожно, будто нащупывая и проверяя путь, первая дрезина выкатилась на рельсы, уложенные уже на льду, и медленно потянула сцеп на противоположный берег. Вторая помогала ей тормозить при спуске.