— Прошу понять меня правильно, — сказал он. — Я принял Колечкина не потому, что он доводится мне дальним родственником, седьмой водой на киселе. Согласитесь, я мог и не сообщать об этом, — добавил живо? — А потому, что Колечкин действительно хороший инженер, с опытом, работал в Горноуральске в солидных организациях.
— Почему ушел оттуда?
— Ну, знаете, — откинулся на стуле начальник. — Не беспокойтесь, биография у него в порядке. — По привычке разорвал какую-то бумажку и остановился взглядом на Заварухине. — По-моему, любому инженеру интересно и полезно поработать на такой стройке, — сказал выразительно.
Заварухин промолчал — кто будет против этого возражать. Собственно, и о Колечкине он не мог сказать ничего плохого.
Тот все время проводит на строительстве поселка, выезжает и на трассу. Хватка у него есть, с людьми держится просто.
— Но с Росляковым, на мой взгляд, получается как-то нехорошо, — уже вслух закончил свою мысль Заварухин, и Хохряков решительно поддержал его:
— Очень нехорошо получается с Росляковым.
— А что с Росляковым? Что с Росляковым? — вспыхнул Ступин и даже вскочил за столом. — Давайте говорить честно. Ну не дорос еще Росляков до командира. В нем столько мальчишества, верхоглядства!
Одобренный молчанием собеседников, продолжал возбужденно:
— Ну возьмите вы ту историю с шурдинской бабкой! Или путешествие по болоту. Кому нужен такой героизм?
Собеседники молчали.
— А этот, извините, шахер-махер с асбестовой крошкой, со скважиной, с петухами!
— Скважину нефтяники сделали, — напомнил Заварухин.
— А петухи несутся, — без улыбки вставил Хохряков.
— Ну а случай с экскаваторщиками? — продолжал Ступин, будто не слыша их замечаний. — Такой дефицит у нас эта профессия! А он раз-два и уволил сразу троих… «Рвачи! Летуны!» Скажите, пожалуйста! — насмешливо развел руками. — Никакой гибкости!
— Так они и есть летуны, по документам было видно, — сказал кадровик, и Ступин поморщился.
— Не вам такое говорить, товарищ Хохряков, не мне слушать. Народ к нам прибывает разный, и кое на что приходится закрывать глаза.
— Кстати, экскаваторщики сами заявили, что не хотят работать в таких условиях, — сказал Заварухин. — Ну, Росляков и уволил их. В конце концов должность заместителя начальника давала ему на это право.
Ступин внимательно посмотрел на главного инженера.
— Мне бы не хотелось ловить вас на слове, Валерий Николаевич, — опять разорвал он какую-то бумажку, — но в таком случае и я, видимо, имею право решить вопрос с Росляковым. — И мимоходом сообщил: — Тем более, что кандидатура Колечкина уже согласована с трестом.
Хохряков и Заварухин не откликнулись.
— Я понимаю, есть тут уязвимое место, — с каким-то даже удовольствием раскручивался Ступин. — Колечкин мне родня, до него был неудачник Бедрицкий. Но ведь Колечкин — вы это сами видите — не чета Бедрицкому!
«Зачем сравнивать с Бедрицким, когда речь идет о Рослякове», — усмехнулся про себя Заварухин и опять вспомнил о своих размышлениях по поводу «дальнего прицела», по поводу бесконечных придирок Ступина к Петру. Но даже если Заварухин был близок к истине — попробуй сейчас доказать это, — Росляков долго отсутствовал по болезни. Ступин имел право сделать замену; потом Петр сам согласился ехать экспедитором в Шурду, решив подогнать институтские дела. И вот на стройку прибыл дипломированный инженер с опытом. При чем же тут Ступин? Как все здорово!
— И правда, кто ты такой есть? — сказал Михаил Козлов, когда Петр, придя в «Дом офицеров», рассказал ему о своей встрече с Александром Праховым. — П-пентюх ты не лучше Бедрицкого. — И, раскладывая на столе учебники, заявил: — Меня ему так просто не сковырнуть.
— Ладно сиди, пока он другого свояка не подобрал на твое место, — устало отмахнулся Петр.
— Да мне плевать на это место, — рассердился Михаил. — Я п-принципиалыю!
— А, ладно, — зевнул Петр. — Зато я «хвосты» подогнал. — И прикрылся одеялом.
Пожалуй, только сейчас он по-настоящему осознал, как ловко воспользовался Ступин всем, что произошло этим летом. Как кисейная барышня, раскис тогда Петр в болоте, валялся в больнице, ездил по курортам. И вот теперь каждый вправе спросить его: а кто ты такой есть? Ведь, если разобраться, на должность шурдинского экспедитора, скорее всего придуманную Ступиным специально для Петра, можно было посадить любого. Чаще всего шоферы и не заходили в маленький вагончик, стоящий в тупике станции, а сами получали грузы и отправлялись с ними в Кедровый. Только Костя Плетнев по дружбе не упускал случая повидаться с Петром.