— Я бы пошел, да Мишка обидится.
— И его позовем.
— Так перед ребятами опять неудобно.
— Короче — не хочешь?
— Да нет… Не то чтобы…
Танец окончился, и к ним протиснулся Михаил.
— Галя, ты где Новый год встречаешь?
— Дома.
— П-пойдем лучше к нам, а?
— Я уже договорилась, нельзя мне.
В конце концов решили так: примерно до часу ночи Петр и Михаил побудут в общежитии, а к московскому Новому году перебегут к Галине.
В столовой все стены были увешаны гирляндами из кедровых и пихтовых веток, в зелени ярко горели красные гроздья рябины. Все это умело, со вкусом сделала сегодня днем Зинаида Федоровна Заварухина. Клавдия, командуя на кухне, изредка взглядывала на нее из окна раздатки.
И вот наступил праздничный вечер. За сдвинутыми столами было шумно, весело. До Нового года оставалось еще полчаса, и пока пили за старый.
— А где же у нас Клавдия Ивановна? — не раз справлялся Колечкин.
— Выйдет позднее, — объяснила ему Маруся и, выставляя новые блюда, все поправляла пальцами немного нарушенную модную прическу.
Полина Мездрина, прибывшая из Малайки, привела на вечер веснушчатого широколицего солдата с хитрыми быстрыми глазами. Солдат принес проигрыватель, и Полина по-хозяйски заводила то одно, то другое. Пластинки были нерусские — солдат служил за границей. Настюра Мартынюк слушала-слушала незнакомую рыкающую музыку, махнула рукой и пошла плясать «Барыню». Кто-то сбегал домой, притащил «Амурские волны», и Максим Петрович пригласил на вальс Зинаиду Федоровну.
— За стол, за стол, друзья! — крикнул Колечкин, косясь на окно раздатки. — До Нового года осталось пять минут! — еще громче объявил он. — Пока откроем шампанское, пока кладем закуску…
Клавдия еще раз взглянула на себя в зеркало, повешенное на стене, и в самые последние минуты вышла к столу. Оживленный говор, суета — все прекратилось немедленно.
Ну вот. Так было задумано, так и получилось. А теперь пусть пьют, поют, пляшут. Она же скоро опять уйдет в кухню, будто по делам. Чтобы таращили глаза, искали, где она. И чтоб ОН каждый раз даже спиной чувствовал, когда она появится снова.
Колечкин, избранный тамадой, стоял с бутылкой шампанского в руках.
— Ну вот… Вы пришли. Можно и начинать, — забормотал он.
Клавдия села на оставленное для нее место.
— Встали! — взглянув на часы, скомандовал тамада. — С Новым годом! — быстро обвел глазами длинное застолье. — С новым счастьем! — склонившись к Клавдии, добавил тихо, многозначительно.
Она выпила и пошла, показывая свою красивую спину, обтянутую синим, под цвет глаз, трикотажным платьем: специально ездила в Горноуральск, искала что-нибудь подходящее для этого вечера.
Вернулась, когда все уже захмелели. Теперь мужчины, увидев ее, вскакивали, говорили комплименты кто как умел, а женщины начинали неестественно оживленно беседовать друг с другом.
— Ты у нас сегодня королева! — сказал Максим Петрович, разглядывая шикарную прическу Клавдии.
— Она всегда королева! — подкатился Колечкин. — Приглашаю вас на фокстрот.
Заварухины не танцевали. Главный инженер сидел рядом с недавно приехавшей величественной супругой Ступина и слушал ее монотонный рассказ о дипломированном инженере Станиславе Колечкине.
— Он моментально вживается в любую среду. Будь это интеллигенция или самые простые люди — он всегда найдет с ними общий язык. Вы же видите, он как рыба в воде! — кивала она крупной головой на мужа своей младшей сестры.
Зинаида Федоровна рассеянно разговаривала с Марией Карповной. Бердадыш все пытался рассказать кому-нибудь «байку», но его никто не слушал. Солдат рвался к Клавдии, Полина оттягивала его за рукав гимнастерки, внушала:
— Ты, Владик, посиди лучше. Или, может, уйдем? — заглядывала ему в глаза.
— Нет, еще погуляем, а уж потом уйдем, — говорил он и опять рвался к Клавдии, а Полина удерживала его.
Двери широко распахнулись, на пороге встал Леха-механик.
«Всю обедню испортит!» — пронеслось в голове Клавдии. Она бросила Колечкина и шагнула к Лехе.
— Или, может, нам сюда нельзя? — глядя на нее, скривил губы механик.
Клавдия подхватила его под руку, вывела на улицу. Вернувшись, увидела, что Зинаида Федоровна уже взяла с окна сумочку. Валерий нетерпеливо дослушивал свою мощную собеседницу. Сейчас уйдут!
Клавдия пересекла столовую, раскидала пластинки, остановила какое-то «буги-вуги», завела свое.
— Дамский вальс!