Нет, не все так. Было кое-что новое. Бригады Петр рассредоточил, разбил на звенья, чтоб не мешали друг другу. Где звено — там и палатка: меньше ходьбы. Древесину сортировали сразу: одна шла на сланевую дорогу, другая — на строевой лес, третья — на дрова. Сучья сжигали тоже сразу. На трассе никаких завалов.
Ступин, прибывший на участок, быстро все это про себя отметил. Петр исподтишка следил за выражением его лица — сам знал, что на вырубке порядок.
— Хорошо, конечно, устраиваетесь, — сказал начальник. — Но если будете так «вылизывать» каждый метр — не успеете перебраться через болото.
Сказал сдержанно и отбыл без обычных нотаций и наставлений, как будто подчеркнул: вы мой заместитель, вам поручен участок трассы, будьте любезны отвечать за него.
Сразу после его отъезда Петр ринулся по «визирке» в глубь тайги…
Болото было небольшое, но снег на нем уже осел. И думать нечего прорубаться сюда трассой. Надо немедленно мять зимник и перегонять часть машин на ту сторону, иначе можно засесть тут на все лето.
Это были дни тяжелого труда. Вернее, утратились понятия «день» и «ночь». Люди слились с машинами, стали бесчувственны к холоду и усталости. Солнце прогрело открытое заболоченное место, и оттаявшей глубины вполне хватало, чтобы засадить трактор или трелевщик. Люди лезли под осевшую машину, в ледяной воде отыскивали руками крюк, цепляли за него стальную петлю троса, командовали: «Тяни!» — и неистово помогали машине выбраться из трясины и нащупать по болоту новый путь…
— Надо делать тропу, — говорили измученные строители, — из чего хочешь, а надо делать тропу. — И оглядывались по сторонам, тащили и валили в кучу все, что можно было найти.
Но мало тверди на болоте.
«Надо подвезти бревен с Малайки», — решил Петр, а когда бревна прибыли, дал команду:
— Пусть трелевщик идет, пока может, и сваливает их перед собой, и въезжает на них. Пусть сам делает себе переправу.
Прошло еще несколько дней, прежде чем по тропе, уложенной трелевщиком для себя, постепенно перебрались и другие машины…
Вот тогда только увидели люди, что в тайге весна. Поют даже непевчие птицы. Какая-то птица, похожая на ворону, но крупнее, пролетая над костром, издала непонятный звук — будто стукнул кто-то по дну пустого ведра.
Ислам пошел на охоту. К вечеру Маруся Плетнева, взятая на новый прорабский пункт поварихой, сготовила глухариную похлебку, все наелись до отвала, напились чаю с болотной клюквой и в шесть часов вечера завалились спать… Теперь можно, теперь они на «том» берегу.
Через пару дней на новоселье Медвежьего пришел из Малайки главный инженер Заварухин. Посмотрел на почерневшего от солнца и трудов Рослякова.
— Ну как, Робинзон? Нелегко?
С пристрастием расспрашивал строителей о перекрытии болота.
— Умно придумали, — сказал одобрительно. — На Ершике в прошлом году такое же болото вручную крыли. Почти месяц.
— Мы тоже посидели немало, — насколько мог, скромно вздохнул Петр, испытывая радость от похвалы. — Целых десять дней.
— Ничего себе, «посидели»! — улыбнулся Заварухин, вглядываясь в похудевшие, но счастливые лица строителей.
Среди новичков, прибывших по вербовке, были тут и свои, поездовские. Перебрался на передний край Костя Плетнев с женой, попросился к Петру Ислам — пока нет печных работ в строящемся постоянном поселке. Платят здесь больше, а семья у Ислама немалая.
— Люди попались настоящие, — еще так объяснил Петр успех переправы главному инженеру.
— А может быть, командир у них ничего? — улыбнулся тот и быстро добавил: — Вам, Петр Николаевич, надо отправиться в Кедровый. Отдохните и, видимо, слетаете в Шурду — с вертолетами опять загвоздка.
Петр откровенно обрадовался. Хотелось повидаться с Галей. В тот раз у него так быстро все изменилось, что они не успели поговорить. Встретил ее в столовой да проводил до дому.
— Карьеру ты строишь потрясающе! — всплеснула руками Галина. — От экспедитора напролом до зама.
Не успел обидеться, как она горячо попросила:
— Петя, не сердись! Шучу ведь! Ты не представляешь, как я рада! Мне было очень обидно за тебя. Ведь ты же приехал дорогу строить!
Лицо ее оживилось, похорошело.
— Когда приедешь в Кедровый? — спросила, тепло всматриваясь в его глаза.
— Не знаю даже…
— Ну ладно… — передохнула легко.
Позднее Петр раза два был в поселке по делам, но Галю все не заставал: со специальной группой она надолго ушла в глубь тайги в поисках лучших грунтов.