— Угнали ведь лодку-то! — набросился дед на Митрофановну. — Кто ты после этого, да и только!
— Да я все туточки, все туточки была…
— «Туточки»! Как вот я теперя Рослякову докладывать стану? Мотор у него новый, купленный. Не чета «Стреле». И где я его найду, Петра-то?
— А они с утра вон на Малой речке, — махнула на тайгу Митрофановна. — Чевой-то прорвало у их…
— «Прорвало»! — сердито передразнил дед и пошлепал по раскисшей тропинке.
Малая речка наделала дел. Взбодренная наплывом весенних вод, промыла свое старое, засыпанное зимой русло и ринулась под свежий путь, вымывая и унося землю. Целое звено висело в воздухе без всякой опоры, пройти по нему страшно, не то что проехать. С самого раннего утра Петр, путевые рабочие и бригада плотников усмиряли эту «малявку», которая летом высыхает чуть не до самого дна: сделали запруду, речка пошла по двум руслам, наконец вогнали ее в одно, новое. А старое заложили мешками с грунтом, забили тесом, засыпали.
Теперь нужно было восстановить насыпь в размытом месте. Вагон со щебнем, подогнанный совсем для другой цели, был рядом. Но как заехать на голый путь? Рискованно.
— А ничего, лишь бы четыре колеса вошло! А люка разбивать над самой дырой надо.
Совет дал откуда-то взявшийся дед Кандык. Петр посмотрел на него без особого удивления, он был озабочен создавшейся ситуацией.
— Нет, товарищ начальник, лучше вывалить грунт на полотно, — засомневался кто-то из плотников.
— А потом трактором растолкать, — добавил бригадир-путеец.
Все это Петр знал и сам, но такой вариант займет не менее суток. Потребуется вагонов шесть балласта, и если каждый разгружать на полотне, а потом перелопачивать… Нет, это не дело, когда впереди остановилась укладка. Отсюда видно, как тускло поблескивают на солнце рельсы последнего звена, а дальше идет пустая серая насыпь.
Петр склонен был рискнуть, а тут еще старый путевой мастер то же самое предлагает.
— Не сковырнемся? — Петр выразительно повернул вниз кулак с оттопыренным большим пальцем.
— Ой да! В войну-то над такими ли канавами болтались! — презрительно фыркнул дед на усмиренную речушку.
— А кто на люки встанет? — спросил Петр, оглядывая людей. Тут были молодые, не очень-то опытные путейцы, бригадир — недавний солдат. Люки надо разбивать одновременно с обеих сторон, а то вагон «сыграет» в речку да еще и мотовоз за собой утянет. Но главное — риск для людей.
— А хоть бы я встану с одной стороны!
Дед Кандык всячески хотел угодить Петру, так как собирался, выбрав подходящий момент, сообщить ему о пропаже лодки и мотора.
Петр с сомнением оглядел хлипкую фигуру деда. Ведь тюкнуть-то надо с силой и не промахнуться. Но решил все-таки понадеяться на его многолетний опыт.
— Начнем, пожалуй!
Старый путеец встал одной ногой на край насыпи, второй уперся в подмытую водой шпалу. На другую сторону так же пристроился Петр. Водитель мотовоза по его команде натолкнул вагон на обнаженный путь…
— Р-раз!
Трахнули ломиками по крюкам. Люки открылись, но, видимо, все-таки не одновременно. Вагон «затанцевал» на рельсах, дед не успел убраться и вместе с балластом укатил вниз, а Петр спрыгнул, зажмурился, прикрыв голову руками, — ему показалось, что вагон валится на него.
Через минуту плотники и путейцы хохотали, наблюдая, как из-под балласта выбирается дед Кандык. Петр сбежал к нему, протянул руку.
— Ну как, ничего? — спросил с тревогой.
— Ничего-то ничего, — отплевываясь щебенкой, ответил дед, — да лодку твою угнали.
— Кто угнал? — радостно справился Петр. Он был доволен, что все так благополучно закончилось: и вагон разгружен за какие-то минуты, и сами живы.
— То-то и оно, что следов не оставил, — продолжал дед. — Дужки в замке вывернул и мотор уволок…
— Как, и мотор тоже? — Это обеспокоило Петра. Совсем недавно они с Глазыриным купили в Шурде новый мощный мотор «Москва».
— То-то и оно, что с мотором. А я в командировке был… Беда, да и только!
— Детектив какой-то… — призадумался Петр.
— Вот и именно!
И все-таки радость от удачи в рискованном деле пересилила. Петр крикнул водителю мотовоза:
— Гоните за щебенкой! Быстрее!
Остальные вагоны разгружать будет уже легче. Сегодня восстановят насыпь, а завтра можно спокойно продолжать укладку.
Вечером Фаинка встретила Петра встревоженная.