В этом звонко-весеннем стихотворении — глубокий смысл. Это стихи о дружбе, о цели в жизни.
Можно было бы еще немало рассказать о плодотворной работе поэтессы в жанре частушки, о ее давней творческой дружбе с Уральским народным хором, но сейчас у нас речь о Долиновой-прозаике.
Как-то однажды услышала она по радио информацию о том, что в одном уральском селе школьницы решили создать свою пионерскую ферму.
Сообщение заинтересовало. Захотелось поехать, увидеть все своими глазами и, может быть, написать стихи об этих девчонках-школьницах. Ведь все деревенское Евгения Алексеевна помнила и любила еще с детства, когда зимой в розвальнях, а летом в телеге приезжала на каникулы к тетушкам в их село. Помнила осеннюю задумчивость полей, запах влажной земли, вкус парного молока, неторопливые мудрые разговоры деревенских стариков…
Долинова отправилась в то село. Приехала, познакомилась, вгляделась — и… начала писать повесть. Потому что сразу поняла: большие трудовые дела девочек-шестиклассниц не уложатся в маленькую стихотворную книжку. Первые главы повести складывались прямо там на берегу озера, по которому плавали сотни уток, выращенных пионерками. Повесть назвала «Девчонки». Книга вышла в Свердловске в 1961 году, потом еще дважды переиздавалась.
Уже в этом первом прозаическом произведении Долиновой отчетливо вырисовывалось главное направление ее творческих поисков. «Чувствовалось, как ее тянет к людям добрым и ясным, охваченным жаждой большого и нужного дела», — писал впоследствии в одной из рецензий К. Боголюбов. Именно о таких людях решила рассказать писательница в следующей своей повести «Отправляемся в апреле», над которой она начала работать спустя три года после выхода «Девчонок».
Писалось легко: героиня повести овладевала профессией поездного электромонтера, ездила в суровую военную пору маршрутом Урал — Москва — в общем, все как у самой Долиновой в годы войны. Только героиней-то стала не молодая женщина, какой была тогда Евгения Алексеевна, уже растившая дочку, а семнадцатилетняя Таня Назарова, только что закончившая десятилетку. И уже от одного этого все в повести повертывалось и освещалось совершенно по-иному.
Художественный образ — это всегда отношение человека к происходящему. И если в романе из множества отношений к миру вырастает картина, подчас близкая к объективной, то повесть, как и рассказ, всегда рисует нечто более субъективное — мир, преломленный в сознании героя или героини.
Таня Назарова — существо юное, чистое и доброе. От нее исходит жизнерадостное тепло, озаряющее все повествование.
Идет война, трудное время, строю проверяющее каждого человека. По шестнадцать часов не отходят рабочие от станков; громыхают на запад, к фронту, эшелоны с танками; а кругом голодно, толпятся на станционных базарах изможденные люди, и сердце замирает от непомерных, астрономических цен. Идет война, и вместе со всеми Таня несет ее тяготы, но от чистой души девчонки, от ее доброты, непосредственности и великого трудолюбия на страницах повести по-весеннему ясно: мы воспринимаем мир глазами и сердцем героини.
Таню больше всего ранит мерзость, всплывшая в некоторых людях в эти страшные дни, ей ненавистны бессовестные, нагло загребущие спекулянты и мздоимцы.
«— Ведь война идет, товарищи, люди гибнут, малолетки партизанят. Уральцы для фронта сил своих не щадят. А такие, как Мостухин, как Анна, да и начальник наш Зарубин, кормушку себе из войны-то устроили, на людской беде наживаются», — так, разоблачая хапуг, говорит на открытом партийном собрании старый рабочий Семен Карпыч.
И Таня, еще во многом наивная, но уже навидавшаяся в поездках всякого, начинает понимать правоту своего брата Бориса: «Мало быть добрым, надо уметь бороться с подлостью». На наших глазах мужает характер, мужает человек.
От этой повести светло на душе.
Вообще, многое в творчестве Евгении Долиновой, наверное, может быть выражено одним этим словом — просветленность. Писательница, естественно, не забывает, что есть под солнцем и тени, но тени в ее книгах лишь подчеркивают лучезарность мира.
Солнечность пронизывает и самое крупное произведение Долиновой — роман «Радость с собой, беду с собой», хотя небосклон его и не без туч. Но вчитайтесь в название: дружественность, доброе отношение к тем, кто рядом с тобой, звучат в нем.