Выбрать главу

Вопрос утратил важность после того, как по саду промчалась ракета, выпущенная со стороны лабиринта. Прямым попаданием она превратила автомобиль в столп ослепительного пламени.

На меня понесся вихрь искр и осколков. Мои подчиненные пригнули головы, но я не двигался с места, глядя в яркий огонь. Еще на десятом году жизни я понял, что во всем мире почти ничто не способно причинить мне вред, но не стал распространяться об этом. Правда о моих настоящих возможностях потрясла бы даже Конора. В тех редких случаях, когда чему-то удавалось пробить верхний слой моей кожи, рана затягивалась за считаные секунды прямо у меня на глазах. Только время покажет, что это — благословение или проклятие.

От пылающего грузовика разбредались люди в горящей одежде. Не уделяя им внимания, я поднял пистолет и направился к лестнице.

Нетрезвые солдаты так увлеклись насмешками над живыми факелами, что заметили меня не сразу, а когда все же увидели, то пришли в замешательство, как и их товарищи в лабиринте. Одна половина столицы ненавидела меня, вторая почитала, как святого, но ни один человек в городе Макрагг не выдержал бы моего взгляда.

Хмельные бойцы еще решали, как отреагировать на мое появление, когда я проделал им дырки в черепах. Тела изменников распластались на верхней площадке, их оружие со стуком попадало на скалобетон.

Взмахом руки я приказал своей когорте атаковать группу, бегущую из садового лабиринта. Мои солдаты уже собирались открыть огонь, когда в дыму прогремел знакомый голос:

— Робаут, не стреляй!

— Галлан! — крикнул я в ответ и кивком головы велел своим людям опустить оружие.

Мы с Галланом обнялись, после чего он, отстранившись, покачал головой и с блеском в глазах произнес:

— Как хорошо, что ты вернулся!

Галлан, один из двух консулов Макрагга, наряду с моим отцом обладал титулами владыки-тетрарха в сенате и старшего магистрата законодательного собрания. Выглядел он внушительно: крупный величавый мужчина, нисколько не согбенный годами. Головой он доставал мне почти до груди, а золотой шлем и церемониальную кирасу носил с уверенностью человека, рожденного править. Большинство жителей планеты в его присутствии склонили бы головы и утратили дар речи.

Указав на побоище, я спросил:

— Чья эта работа?

Консул хмуро взглянул на мертвецов и догорающий грузовик.

— Тех, кому это в итоге сильнее всего навредит. Людей, которым твой отец намеревался помочь реформами. Идиоты, они взяли дело в свои руки…

В здании прогромыхали взрывы, настолько мощные, что земля у нас под ногами сотряслась, а мои солдаты вздрогнули.

Обернувшись, мы увидели стену огня, языки которого взмывали по колоннам и вырывались из окон, разбрасывая по саду обломки кладки. Я скомандовал бойцам рассредоточиться и держать пылающую Палату на прицеле.

— Мой отец там?

Галлан кивнул.

— Он несколько часов сдерживал натиск черни, но минут тридцать назад все стихло.

— Я пытался связаться с ним по воксу с того момента, как въехал в город. Ответа не получил.

— Тогда нам нужно спешить, — отозвался консул и зашагал к ступеням, готовя оружие к бою.

Передатчик у меня на горжете затрещал: поступили известия от других когорт. Они встретили сопротивление с обоих торцов здания, и сейчас враг прижимал их сокрушительно мощным огнем.

— Удерживайте позиции, я сам разберусь. Следите, чтобы никто не выбрался с территории.

Вестибюль больше напоминал скотобойню: на статуях бывших консулов висели тела, пол потемнел от пролитой крови. Мы с Галланом замерли, пораженные жутким зрелищем.

— Как они могли? — прошептал консул. — Да еще в таком месте?

Я лишь покачал головой, стараясь усмирить растущую ярость.

Мы устремились вперед, целясь в каждую тень, и добрались до громадной двойной лестницы, ведущей в парадные залы наверху. Галлан выбрал один пролет, я — другой, мои солдаты разделились и последовали за нами.

Когда мы оставили позади половину ступеней, из дверного проема в конце лестницы по нам открыли огонь. Неприятели носили мундиры дворцовой стражи, но, как и бунтари снаружи, уже сорвали свои знаки различия.

Перила разлетелись на куски прямо у меня под пальцами, и я, резко отдернувшись, гулко ударился о стену, после чего ответил врагу шквалом лазерных лучей, рассекших полумрак.

Консул ринулся к двери, прыгая через две ступеньки и паля в темноту. Мои бойцы тут же поддержали его, устроив ад кромешный из шума и вспышек света. Все вокруг заволокло клубами алебастровой крошки.