- Какие тексты... Юрьев... Так вы тот самый Марк Юрьев! - просияла она.
Приятно, когда тебя знают. Правда, ещё приятней, когда тебя узнают в лицо. Но, тем не менее, популярность среди работников прокуратуры льстит. Если твои детективы читают профессионалы в этом деле, значит они хоть чего-то, но стоят.
- Вы создатель Нестора Малиновского!
Ну вот, всё настроение испортила. И почему он так нравится женщинам? Бабник и авантюрист. Я давно бы его "убил", если б не мои издатели. Без него, видите ли, мои произведения будут не те. Именно этот тезис и вызывает в последнее время мою стойкую антипатию к созданному персонажу. А так хотелось главного героя сделать интеллектуалом с высокими моральными принципами и устоями. С самого начала это не получилось, так как не было у меня ещё достаточного опыта в данном литературном жанре, а потом было уже поздно - образ простого капитана полиции (тогда ещё милиции) пришёлся по душе читателям, особенно женщинам. Слишком умные герои вызывают у них скуку. Им подавай бесстрашного, темпераментного ловеласа, который с необыкновенной лёгкостью соблазняет женщин и попутно раскрывает преступления.
- А скоро будет продолжение приключений Нестора? - не унималась моя собеседница.
- Не знаю, Алиса Михайловна. Не знаю. Всё может быть.
- А-а... откуда вы знаете, как меня зовут? - опешила она.
- Понимаете, Алиса Михайловна, я пишу детективные романы, - важно начал я, - поэтому и сам в совершенстве владею методом дедукции.
Она посмотрела на меня с восхищением, а потом разочарованно резюмировала:
- На дверях висит табличка. Вот и вся дедукция.
- Вижу, и вы овладели этим методом! - расхохотался я.
Дальше допрос проходил уже без излишнего напряжения. Результатов, правда, не было. Да и что я мог рассказать? Меня не было. Из квартиры Бегунова ничего не пропало. Даже пятьсот долларов, лежащие в ящике письменного стола (на "чёрный день"), были на месте. Так что убийство с целью ограбления можно было исключить. Заказное убийство? Удавка - инструмент заказного убийства? Не очень в это верилось.
- Я слышала, ваш сосед баловался частным сыском? - спросила Алиса Михайловна.
- Да, но уже месяца два, как у него не было ни одного клиента, - ответил я.
- За что же его убили?
Если б я мог ответить на этот вопрос!
- Алиса Михайловна, а вы знаете, что мой сосед был подполковником Службы Безопасности?
- Знаю. Мне уже раз пять звонили сверху... Да и в осмотре места происшествия, насколько мне известно, принимали участие конторские.
- А если убийство связано с прошлым соседа? Мог кто-нибудь и отомстить. Работники, хоть и бывшие, Службы Безопасности такого уровня, недостатка во врагах не испытывают.
- Эту версию уже отрабатывают коллеги из конторы. Им это сподручней. А нам надо проработать все другие возможные мотивы убийства.
Мне было приятно слышать из уст очаровательной женщины слово "нам". Я ничего не имел против нашегосотрудничества... Уходя, я, набравшись наглости, сказал:
- Надеюсь, что мы с вами скоро встретимся. Вы могли бы меня, как-нибудь вечерком, допросить ещё разок.
- С пристрастием?
- Лучше со страстью!
Женщина рассмеялась.
- Теперь я знаю с кого вы писали образ Нестора Малиновского.
- Это собирательный образ... - начал было я, скромно потупя очи.
- Да, да, - перебила она меня, - вы собрали его из многочисленных граней своего таланта.
А ей палец в рот не клади! Надо быть поосторожней... Она не только красивая, но ещё и умная. Я бы даже сказал - остроумная.
- Я был бы счастлив, если б вы отшлифовали все грани моего таланта до бриллиантового блеска совершенства! - постарался я не ударить в грязь лицом.
- Да вы поэт!
- Увы, нет. Но рядом с вами, вполне мог бы им стать...
Возвращаясь домой, я встретил в подъезде соседского мальчишку Никиту. Он сидел на подоконнике и курил.
Всё-таки странное это слово "сосед". На площадке у меня был только один сосед - Бегунов. Но ведь есть ещё соседи по этажу, по подъезду, по дому, по улице, по району... Если ко мне прилетят инопланетяне, я им скажу: "Здравствуйте, соседи!" А они мне в ответ: "Здравствуй, инопланетянин!" А я подумаю, что какой я инопланетянин, если нахожусь на своей планете, в своём городе, в своём доме...
С Никитой мы были почти друзья, так как довольно часто общались. Поэтому, решив, что курить в четырнадцать лет рановато, я ему сказал:
- Если бы ты, Никита, лучше учился в школе, то вполне мог бы прочитать надпись на пачке сигарет, которая открыла бы тебе истину быстротечности жизни и краткости бытия.