Но я изменила это.
Последние несколько месяцев я преследовала его, заставляя желать меня, пробуждая в нём необходимость во мне. Вынуждая его полюбить меня. Разумеется, это все обман. Я — последнее, что ему нужно. Я смерть, облачённая в его самое страстное желание — слабую женщину. Но я далеко не слабая.
Дверь открывается, и вот передо мной стоит Мэтью, улыбаясь мне и держа в одной руке банку пива.
— Привет, Мэтью, — воркую я, вызывая в своём голосе сексуальные хрипловатые нотки, вхожу внутрь и закрываю за собой дверь.
Он хватает меня за бёдра и притягивает к себе, издавая тошнотворный стон. Его грязные ручонки сползают на мою задницу и сжимают её.
— Ты охренительно красивая. — Он прижимается губами к моей шее, а затем, щекоча своим тёплым дыханием мою кожу, он шепчет: — И пахнешь так, что хочется тебя съесть.
Я проглатываю желчь, обжигающую горло, и заставляю себя захихикать. Честно говоря, в моё сознание вдолбили, что я должна отбрыкиваться, когда мужчина касается меня. Но секс — это средство для достижения цели. То, что делает их уязвимыми. А я выучила все их слабые места.
Он ведёт меня за собой по коридору к кровати, его руки грубо лапают моё тело, задерживаясь на всех выпуклостях, что встречаются на их пути. Я бросаю сумку на пол, когда мои ноги сталкиваются с матрасом, и падаю на кровать, хлопая ресницам и соблазняюще улыбаясь ему.
Закусив нижнюю губу, он стягивает через голову рубашку. Я принуждаю себя пробежаться глазами по его телу. У него крепкий пресс, словно высеченный из камня, а его руки — это образец того, как должен выглядеть мужчина. Жаль только, что Мэтью оказался таким куском дерьма. Я опускаю взгляд на его промежность, и там мои глаза застывают. Мужчинам нравится чувствовать, что ими восхищаются. Я заставляю его думать, что хочу его. Заставляю его думать, что мне хочется ощутить на себе его грязные, развратные руки.
— Что я сейчас с тобой сделаю… — рычит он, задирая мою юбку и сдёргивая с меня трусики, которые тут же отлетают в сторону.
Что я сделаю с тобой.
А я хочу сделать так, чтобы он молил о пощаде, когда я буду перерезать ему горло, но за последние несколько лет мне пришлось уяснить, что от крови слишком много хлопот. Лучше изучить человека, выяснить причины, от которых он может умереть, и никто не поставит это под сомнение. А этот мужчина, что стоит сейчас передо мной — прости меня, Господи — рано или поздно, с моей помощью или без, умрёт от передоза. Я знаю, что у него проблемы с наркотиками. Когда я в первый раз влезла в его квартиру, то обнаружила множество дорогущих наркотиков, усеивающих кофейный столик. Члены его семьи и друзья решат, что он принял слишком большую дозу, и похоронят его на глубине шести футов под землей. Пока я размышляю об этом, Мэтью раздвигает мои бедра и зарывается лицом у меня между ног. Я закрываю глаза, стараясь перебороть ощущение греха, что ползёт по мне, словно насекомое. Его рот влажный и тёплый. И грязный. Я не разрешаю себе наслаждаться тем, что он делает, но играю свою роль. Постанывая, я хватаюсь за его волосы и пропускаю их сквозь пальцы. Я трусь о его лицо и говорю, чтобы он трахнул меня. Выкрикиваю его имя. Заставляю его думать, что он — мой Бог, хотя на самом деле Мэтью всего лишь мерзкий грешник.
Внезапно его рот оставляет меня, он садится рядом со мной на кровать, стягивает штаны и освобождает свой возбуждённый член.
Я наклоняюсь так, что мои губы находятся в миллиметрах от него.
— Погоди, — шепчу я и обхватываю его член. Мне хочется сжимать его до тех пор, пока кровь не перестанет циркулировать, и головка его члена не разбухнет от боли, а затем онемеет. Но я этого не делаю. Я лишь прокручиваю всё это в своей голове, пока моя рука скользит вверх-вниз по всей его длине.
— Подождать? Эвелин, мой член, нахрен, готов взорваться!
— Угу. — Я поднимаю с пола свою сумку и достаю пузырёк с таблетками, а затем высыпаю на ладонь целую горсть голубых пилюль. Посмотрев на них, я быстро обнаруживаю одну, помеченную буквой «А». Положив эту таблетку на язык, проглатываю. Затем протягиваю руку Мэтью и улыбаюсь, потому что сама только что выпила аспирин, а ему достанется кое-что другое.
Он приподнимает бровь и смотрит мне в лицо.
— Что это?
— Яд, — хохочу я. — О, Мэтью, да ладно тебе! Это чёртовы колёса. Только не говори мне, что ты таким не балуешься. Я знаю, что это не так. — Большинство мужчин не стало бы доверять проститутке, но, с другой стороны, я не как большинство из них…