— Не испачкайте кровью ковер. Чистка обходится дорого. Подложите полотенце, — смеясь, он проходит через дверной проем. — И не сломайте кровать, хорошо?
Я лежу на постели и читаю книгу. Бросаю взгляд на мрачное небо за окном, на улице идет снег, и мне интересно, существуют ли рай и ад. Интересно, где сейчас Ханна. Скрипит дверь, и я смотрю на того, кто пришел.
— Эви, там внизу лежит тело. С ножом между ног и перерезанным горлом, — его глаза смотрят на меня обвиняюще, пока он закрывает дверь. — Ты его убила?
Я с трудом сглатываю, и мои глаза возвращаются к книжным страницам. Эзра делает несколько шагов от двери до кровати, хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть на него. Мое сердце бьется о ребра, пока его пальцы крепко удерживают мое лицо, и из моих рук выпадает книга. — Ответь мне, — рычит он, приблизив лицо к моей шее.
— Он меня трогал.
Его взгляд задерживается на секунду, а затем его хватка слабеет.
— Ладно — говорит он мне в горло. Его зубы скользят по коже, и я вздыхаю. Я хочу, чтобы он рассердился. Я хочу, чтобы он наказал меня, потому что это по-настоящему сближает нас в нашей любви с Эзрой, это доказательство его обладания.
Я вздрогнула от мысли, что он будет делать со мной, о всех тех прекрасных способах мучений.
— Сделай мне больно, Эзра.
Его руки блуждают по моему телу, распахивают халат, прежде чем пройтись от груди до самой шеи. Я наслаждаюсь тем, как его пальцы сжимают мое горло.
— Нет, — говорит он, и мое сердце замирает.
Его колено раздвигает мои ноги, и я быстро расстегиваю его джинсы и стягиваю их на бедра. Его твердый член давит на меня, скользнув по мне, прежде чем глубоко войти. Ощущение, что он внутри, заставляет меня выгнуть спину, а его застонать сквозь зубы.
— Тебе не нужно причинять боль, маленькая убийца, — его губы скользят по моей щеке, зубы прижались к моей челюсти.
Но это не так. Я хочу, чтобы он причинил мне боль, и это необходимо мне не ради искупления. Я хочу чувствовать, что он любит меня единственным способом, на какой он способен.
— Но я хочу, чтобы ты сделал это, — умоляю я. Он быстрее двигается во мне, и я не могу сдержать стоны. Словно какая-то шлюха, которую он хочет, притворяется мною.
— Меня не волнует, чего ты хочешь, — говорит он мне на ухо, прижимая меня к кровати.
— Но ты любишь причинять мне боль, Эзра, — я обхватываю его ногами за талию и заставляю войти глубже. — Тебе нужны мои слезы. Ты хочешь видеть мой страх, — меня трясет от его толчков, мои пальцы впиваются ему в спину.
Он хватает меня за шею и переворачивает, заставляя быть сверху. Он направляет мои бедра, его хватка причиняет боль. Когда он входит максимально глубоко, я запрокидываю голову назад.
— У меня уже есть твои слезы, — он стонет, и его взгляд встречается с моим. — И ты больше не боишься, Эви.
Я хочу спать с ним. Я хочу заполучить его хотя бы на мгновение. Я обхватываю его ладони и отталкиваю их от своих бедер, напрягаясь под ним. Его руки тянутся вверх по моему телу, сжимают грудь, прежде чем переместиться мне на горло. Каждое его прикосновение, каждое движение проходит через меня. Я больше не чувствую себя грязной. Я больше не чувствую необходимости искать прощения, потому что каждый раз, когда он касается меня, я прощена. Нет ничего, что я не могу делать с Эзрой, он священен. Я могу его трахнуть, я могу убить его, я могу любить его, и все это правильно, потому что он меня защищает. Он — мой Бог, а я — его грешница. И когда я люблю его так, я знаю, он — отпущение моих грехов.
Его пальцы запутываются у меня в волосах, дергают за них, обжигая меня болью, именно так, как я и хочу. Он хочет владеть мной, он хочет обладать мной. И я позволю ему это. Я буду его маленькой убийцей. Я буду его грязной шлюхой. Я буду его спасительной благодатью. Что бы он ни пожелал — я дам ему это. Он дергает меня на себя, и моя грудь касается его. Его губы впиваются в мои. Его руки сжимают меня сильнее, когда он проталкивает свой язык в мой рот, требуя меня с каждым следующим проникновением. Его бедра двигаются тяжело и быстро; его пальцы сжимают мою талию, пока он трахает меня снизу. Эзра требует от меня прочувствовать каждый его толчок, пока он одновременно дает и получает. Я не могу не смотреть на него, в его глубокие черные глаза, когда он берет то, что он хочет. И я позволяю ему взять и овладеть каждой частичкой меня.