Его зубы прокусывают мою нижнюю губу до крови. И мне больно. Он трахает меня, и я чувствую его всем своим существом. Он поглощает меня с каждым ударом, и каждый его поцелуй дарует мне чистоту и праведность. Его пальцы сжимаются, и он стонет, потянув за мою грудь вниз. Я вздрагиваю от внезапного движения. Это боль, которую он хочет дать мне, трахая меня, пока я не почувствую ничего, кроме него. С каждым вдохом, с каждым движением я буду чувствовать только его.
Мои глаза закрылись, легкая улыбка появилась на губах, а сердце стало биться сильнее. Тепло захлестывает меня, погружая в блаженный туман облегчения. Эзра замирает подо мной, его пальцы до боли сжимают мои бедра, когда он кончает. И я падаю на него, удовлетворенная и прощенная, затаив дыхание, прижимаясь к своему личному воплощению божественных небес и ада.
Его руки обессилено опускаются по бокам, и я сажусь, глядя на него. Он такой красивый подо мной — мощный и опасный. Он похож на шторм, порывистый и жестокий. Стихия, которая может заставить тебя найти в себе силы даже в самых страшных ситуациях. Эзра делает больно всего лишь своим присутствием, он способен заставить познать вкус крови и полностью разрушить тебя. Он заставил меня найти красоту в моем собственном падении. Я знаю, зачем он мне нужен, но я не могу понять, зачем нужна ему я. А я хочу, чтобы он нуждался во мне.
— Почему, Эзра? — я провожу пальцем по его руке, по линиям его замысловатых татуировок. — Почему ты пошел на такой риск, чтобы спасти меня?
Он кладет ладонь мне в грудь, толкает меня, и я снова падаю на кровать. И затем, оказавшись на мне, он снова входит между моих бедер. Он берет меня за руку, накрывает мою ладонь пальцами и перемещает мои руки мне за голову.
И, да, он собирается сделать мне больно.
Его губы прикасаются к моим.
— Потому, что я люблю тебя, маленькая убийца.
Мое дыхание замирает у меня в горле, я смотрю на него, сердце бешено колотится.
— Скажи это снова.
Он тяжело дышит, обхватив меня рукой за горло, и придвигает губы к моему уху:
— Я люблю тебя.
«И теперь ты принадлежишь ему, Эвелин. Душой и телом…
До самого конца.
Вовеки веков. Аминь».
Конец