— Я не убивала его, проверь пульс, — перебивает меня она.
Я крепко обхватываю её за талию и, усмехаясь, достаю из заднего кармана джинсов пушку.
— Правда? — я прицеливаюсь в неуклюже развалившееся тело и всаживаю в него всю обойму. Девушка пытается вырваться из моей хватки и кричит, но её крики тонут в звуках выстрелов, эхом отскакивающих от стен переулка. — Теперь он точно мёртв. — Я подмигиваю ей.
Самоуверенность, с которой она держала себя ещё пару секунд назад, исчезает. Её лицо становится белым, губы дрожат.
— Прошу, отпусти меня… — умоляет она.
Я выгибаю бровь и смеюсь.
— О, а теперь ты хочешь уйти.
Она снова начинает кричать, с отчаянием оглядываясь по сторонам в поисках помощи, которая никогда не придёт к ней. Чёрт, эта девица орёт словно грёбаная баньши. Я подпираю стволом пистолета её подбородок и подталкиваю его до тех пор, пока она не запрокидывает голову и не закрывает рот.
— Это уже начинает меня чертовски сильно раздражать, — сквозь зубы говорю я. — Ори сколько хочешь, никто не прибежит к тебе. Как никто не прибежал, когда я всаживал шесть пуль в твоего дружка. — Она дрожит, жадно вдыхая воздух, словно ей не хватает кислорода. — Я же говорил тебе, что эти улицы, как и всё и вся на них, принадлежат мне, так что сделай мне одолжение — заткнись.
Эти кукольные черты лица делают ее такой невинной, и, даже когда очевидно, что она шлюха, мне хочется лишь одного — трахать её до тех пор, пока из неё не исчезнет последняя крупинка этой невинности.
Я провожу кончиками пальцев по её дрожащим губам. Теперь её помада размазана по всему лицу. Я притягиваю её тело ещё ближе к себе, а затем хватаю девушку за затылок, вонзаясь пальцами в тёплую кожу. Она, закрыв глаза, поскуливает.
— А сейчас мы с тобой немного побеседуем. — Она молча качает головой и пытается вырваться из моего захвата. Я вздыхаю и ещё сильнее сжимаю пальцы. — Мы можем сделать это по-хорошему или по-плохому. — Мой взгляд скользит по её длинным ногам, которые едва ли прикрыты коротким обтягивающим платьем. — Уверен, моим клиентам понравится, если мне придётся нести тебя, перекинув через плечо.
Потупив глаза, она опускает плечи, потерпев поражение. Я отпускаю её шею и вытаскиваю телефон, чтобы вызвать уборщиков.
— Нужно всё убрать. Переулок рядом с «Грехом».
Я вешаю трубку и убираю телефон обратно в карман. Взяв пару пакетов с мусором, я кидаю их на тело, чтобы спрятать его, а затем веду девицу в клуб.
Я закрываю за собой дверь. Обернувшись, вижу, как Дэйв пытается сунуть свой нос под юбку девчонки. Она застывает как вкопанная, не отрывая глаз от собаки.
— Садись, — я указываю на кресло, и она, покусывая нижнюю губу, послушно опускается в него. Дэйв садится рядом с ней и смотрит на неё словно маньяк-убийца.
— Почему я здесь? — она бросает на Дэйва нервные взгляды. — Что тебе нужно?
Я смеюсь.
— А как ты сама думаешь, милая?
Она опускает взгляд на свои колени и начинает нервно ковырять ногти. У неё такой вид, будто она вот-вот заплачет. И мой член тут же дёргается от мысли о том, чтобы сломать её, заставить плакать. Только вот я не должен так думать, чёрт побери, ведь она же шлюха.
Откинувшись в своём кресле, я позволяю своим глазам неспешно пройтись по её миниатюрным, но аппетитным формам.
— Ты шлюха, — констатирую я. Она прищуривается, но не спорит со мной. — Шлюха, убивающая своих клиентов… моих клиентов, если уж на то пошло.
— Я не убивала его, — шепчет она, и её глаза медленно поднимаются, чтобы встретиться с моими. — Ты сам его застрелил.
Я усмехаюсь.
— Мы оба прекрасно знаем, что он уже был мёртв. — Склонив голову набок, я изучаю её лицо. — Если честно, мне плевать. Просто больше никогда этого не делай. Это дерьмо нужно как-то убирать — а это та еще грёбаная головная боль.
Я откидываюсь на стуле и, закинув ногу на колено, наблюдаю за ней. У неё вид ягнёнка, приведённого на заклание.
Она хмурится и поджимает свои пухлые губы.
— Зачем тогда ты привёл меня сюда?
— Я хочу предложить тебе сделку, — я сухо улыбаюсь, — это очень щедрое предложение, но… прежде я должен знать, что ты не какая-нибудь маньячка, которая отрезает члены или творит другое подобное дерьмо. Это плохо для бизнеса. — Я пожимаю плечами. Мне кажется, мне было бы плевать, окажись она и правда такой. Есть в ней что-то такое… Проклятье, может, я просто пытаюсь оправдать тот факт, что она заставляет мой член стоять в полной готовности?
Она, дёрнувшись, снова опускает свои широко распахнутые глаза. Я следую за её взглядом, а там Дэйв положил свою морду на её голое бедро. Бедняжка так сильно вцепилась в ручки кресла, что у нее побелели костяшки.
— Серьёзно? — вот тебе и сторожевая собака. Стоит только красивой девушке войти в комнату, и он тут же теряет голову. — Дэйв, — окликаю я его. Она расслабляется в ту же секунду, как только пёс отходит.
— «Грех» принадлежит мне, — я пренебрежительно обвожу комнату рукой. — Как и проститутки, которых ты здесь встретишь. Они работают на меня как частные лица. Вернее, они берут меня в долю, а я, в свою очередь, защищаю их. Все клиенты знают, с какими последствиями им предстоит столкнуться, если они перейдут границы дозволенного. — Я непринуждённо улыбаюсь.
— Кто ты?
— Эзра. А ты…?
— Эвелин, — выдыхает она, подняв на меня глаза.
Я барабаню пальцами по столу.
— Скажи мне, Эви …
— Эвелин, — тут же поправляет она.
Я стараюсь побороть улыбку, готовую вот-вот появиться на моём лице.
— Видишь ли, так ты напоминаешь мне мою бабушку, упокой Господь её дущу. Ну а… — мой взгляд скользит по каждому изгибу её тела и останавливается на её торчащих сиськах. — Ну, а в тебе, моя милая, нет ничего от бабушки.
Её глаза опускаются на колени, и она краснеет, так сладко и невинно. Но мы оба знаем, что в ней нет ничего невинного, и я не могу понять её.
— Ты предлагаешь мне работу? — с лёгкой дрожью в голосе спрашивает она.
Наши глаза снова встречаются, и её губы приоткрываются, обнажая идеальные белые зубы. Всё в ней так и манит меня поднять ремень и бить её до тех пор, пока она не начнёт плакать и умолять меня. От её нежного голоса во мне просыпается желание пролить кровь и смотреть, как алая жидкость будет стекать по её совершенным формам. Моё член становится таким твёрдым, что это уже начинает причинять боль, и я ёрзаю на кресле.
— Думаю, да, у меня есть для тебя работа… — я откидываюсь на спинку кресла, и её глаза следуют за каждым моим движением. Да, это не самая хорошая идея. Эта девица непредсказуема, дать ей работу означает пойти на риск, если я хоть что-то смыслю в последнем. Объективно я не могу доверить ей клиентов, но я хочу увидеть, как её кожа станет пунцовой. Я хочу увидеть, насколько она красивая, когда плачет. Я хочу, чтобы она плакала и кричала, когда я буду забирать у неё всё. Прочистив горло, я совершаю очень идиотский поступок. — Пять штук за ночь, никаких вопросов, никаких ограничений.
Эти ярко-синие глаза, которые словно умоляют оттрахать её, прищуриваются. Следует долгая пауза. Но вот она закусывает нижнюю губу и медленно кивает.
— Хорошо.
Она понятия не имеет, на что только что согласилась.
Я выгибаю бровь.
— Что, ты даже не полюбопытствуешь, что именно тебе придётся делать за пять штук?
— Нет, — она улыбается, и эти красные губы так и умоляют о том, чтобы мой член проскользнул между них.
— Тебе необходимо пройти три этапа, чтобы получить эту работу. Если хочешь, можешь называть это собеседованием. — Я чуть подаюсь вперёд. — Хочешь работать? Приступим к первому этапу прямо сейчас.