— Гейл… — начал он, покачав головой.
— Нет, это важно. Я лгала тебе, Энди. Мне очень жаль, но в то время я не могла поступить иначе. Надеюсь, ты выслушаешь и поймешь меня.
— Радость моя, пожалуйста, позволь мне…
— Нет. Дай мне закончить, — прервала его Гейл. — Мои родители действительно умерли. Тут я не лгала. Но у меня есть… — Ее заставил замолчать телефонный звонок. — Придется взять трубку, — сказала Гейл, вставая с кровати. — Теперь, когда Спенсер болен, я единственный врач в этом городе.
Эндрю выбрался из постели, натянул джинсы и пошел за ней на кухню. По дороге он взял со стула брошенный туда конверт.
Гейл сняла трубку после третьего звонка.
Как только она положит трубку, он скажет ей все. Если Гейл вызовут к больному, он поедет вместе с ней и заставит ее выслушать правду о событиях последнего месяца, который они провели вместе.
Потом он попросит прощения, скажет, что любит ее, и навсегда уйдет из ее жизни. Именно это она велит ему сделать. Сомневаться не приходится.
— Доктор Нортон, — сказала она в микрофон и улыбнулась Эндрю, вошедшему в кухню с конвертом в руках.
Боже, что за чудная улыбка! — с тоской подумал Эндрю.
Гейл нахмурилась и через секунду повторила:
— Алло! — Внезапно ее глаза сузились, а руки задрожали. — Крис? О Господи… — испуганно выдохнула она. — Что-то слишком быстро. Крис, с тобой все в порядке? Что случилось?
Гейл закрыла глаза, но Эндрю успел заметить, что они полны слез.
— Да, — срывающимся голосом сказала она. — Эта история оказалась слишком длинной.
У Эндрю не было времени размышлять как над своими поступками, так и над реакцией Гейл. Он потянулся к телефону.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и окаменела. Эндрю взял трубку, не дав Гейл опомниться и нажать на рычаг.
— Нортон, — сказал он. — Я знаю, что вас подставили. Если вы дадите мне такую возможность, я постараюсь помочь вам.
Молчание.
— У меня есть доказательства, — продолжил Эндрю, моля Бога, чтобы Кристофер не дал отбой. — Их немного, но и этого будет достаточно, чтобы вы могли восстановить свое честное имя.
— Кто вы? — наконец спросил беглец.
— Специальный агент Эндрю Лавкрафт, — сказал он, старательно избегая взгляда Гейл. — Федеральное бюро расследований. Вы ведь не убивали Манчини и Крэга, правда?
Снова молчание.
— Черт побери, Нортон! — вспылил Лавкрафт. — Не вешайте трубку! Скажите, где и когда с вами можно встретиться. Клянусь, я могу вам помочь.
— Телефон прослушивается? — наконец спросил Кристофер.
— Да, конечно. Я записываю все разговоры. Но пусть это вас не волнует. Записи нашей с вами беседы там не будет.
— Откуда я знаю, что это не ловушка?
— Вы должны верить мне, — сказал Эндрю. Он поднял глаза и посмотрел на Гейл. На ее лице были написаны ужас и боль, от которых у него сжалось сердце. Она тоже поверила ему, а как он этим распорядился? Он втоптал ее доверие в грязь. — Нортон… Диана Тернер может попасть в беду. Я догадываюсь, что против вас с ней существует заговор.
Кристофер гневно выругался.
— Я перезвоню вам через час, — сказал он и дал отбой.
Эндрю повесил трубку и повернулся к Гейл. Ее взгляд надрывал ему душу. Сознание того, что он оказался предателем, было невыносимо. Уж лучше бы его сожгли на костре.
— Кто ты, черт побери? — выпалила она.
У него был только один ответ. Первый абсолютно честный ответ за весь месяц.
— Человек, который безумно любит тебя.
Глава 16
Ледяной смешок Гейл заставил его поморщиться. Существует миллион других способов удостоверить свою личность, но Эндрю сомневался, что какой-нибудь из них мог бы уменьшить боль и гнев, читавшиеся в ее взгляде.
— Думаешь, я поверю? Убирайся к черту! — крикнула она.
Эндрю потянулся к ней, но Гейл попятилась.
— Не прикасайся ко мне!
Горечь, звучавшая в ее голосе, железными когтями впивалась в его сердце. Гейл отдалилась от него и физически, и душевно, и теперь он бессилен сократить разделявшее их расстояние.
— Гейл, ты должна выслушать меня.
— Зачем? Чтобы услышать новую ложь?
Она выпрямилась, гордо подняла голову и ушла в спальню.
Эндрю волей-неволей пришлось пойти следом. Он не верил, что сумеет заставить ее понять. Разве можно это сделать, если он сам не понимает, почему позволил вещам зайти так далеко?
Гейл оскорблена, и он ненавидит себя за то, что причинил ей боль. И все же нужно найти слова, которые убедили бы Гейл в искренности его чувства. По крайней мере, его любовь — это святая правда. Впрочем, его мольбы не изменят того, что он лгал ей, использовал ее и, прости его Господи, причинил ей боль.
— Послушай, я понимаю, что ты сердишься, но…
Гейл смерила Эндрю яростным взглядом, а потом стащила с себя его футболку и бросила на кровать.
— Сержусь? Слишком мягко сказано! — Оставшись в одних красных носках, она пересекла комнату, подошла к комоду и выдвинула верхний ящик. — Кажется, я велела тебе убираться отсюда! — бросила она, надевая тонкие хлопчатобумажные трусики.
— Я не уйду, пока ты меня не выслушаешь.
За трусиками последовали розовые с серым пижамные штаны и розовый топ.
— Куда нужно обращаться, чтобы выставить из квартиры агента ФБР? В ЦРУ?
— Твой брат скоро позвонит снова, — сказал Эндрю, не обращая внимания на ее сарказм. — Я могу помочь ему.
— О да, поможешь. Надев на него наручники. — Гейл протиснулась мимо него и устремилась в кухню. Дверь буфета громко хлопнула. Она пошла обратно, но остановилась на полдороге и повернула в ванную.
— Это не так, — сказал Эндрю, остановившись в дверях. — Я провел тщательное расследование и кое-что нащупал. Его решили сделать козлом отпущения.
Гейл открыла аптечку, вынула из держателя зубную щетку Эндрю и бросила ее в пластиковый пакет.
— Я могла сказать тебе то же самое. — Гейл взяла бритву и показала ею на Энди. — Именно это я собиралась сделать, когда зазвонил телефон. О Боже, а я еще чувствовала себя виноватой, что не рассказала тебе о Крисе! Как я могла быть такой слепой? — Бритва последовала за щеткой.
— Дай мне объяснить тебе…
— И такой дурой! — продолжала бушевать Гейл. — Я же привыкла к тому, что вы, ублюдки, не даете мне проходу! Я различала вас в толпе за сто метров! Но за последние девять месяцев слегка расслабилась. Потому что никто из вас давно не прослушивал моего телефона и не рылся в моей почте! — Она швырнула в пакет керамическую чашечку для взбивания пены, и та громко стукнулась о бритву.
— Гейл… — попытался начать говорить Эндрю, но безуспешно.
— Значит, таков был ваш план? На время оставить меня в покое. Усыпить мою бдительность. Заставить поверить в то, что вы подумали, будто мне нечего вам рассказать. А потом пустить в ход тайное оружие. Что, спать с врагом положено вам по инструкции? Или это просто одно из преимуществ вашей профессии?
Эндрю вздохнул. Он заслужил это. Ее сарказм, гнев и даже презрение совершенно справедливы.
— Надо отдать тебе должное, ты хорошо справился с заданием, — сказала она, продолжая обшаривать аптечку в поисках его вещей. — До сих пор я ничего не замечала.
— Гейл, послушай…
Она захлопнула зеркальную дверцу и смерила его горящим взглядом.
— Вы уже сказали все, что следовало, специальный агент Лавкрафт! — Она сняла с полочки флакон «Олд Спайс» и потянулась к пакету.
Но Эндрю перехватил ее руку, не дав разбить одеколон о чашечку.
— Проклятье! Помолчи и послушай меня.
Гейл сделала преувеличенно глубокий вдох, но это не помогло ей успокоиться.
— Что? Зачем? Что ты можешь мне сказать? Что на самом деле ты шпионил за мной, пытаясь доказать невиновность моего брата? Рассказывай это кому-нибудь другому, стукач! Запас моего доверия истощился! — Она разразилась градом ругательств.
Эндрю закрыл глаза и покорно выслушал их.
— Мне очень жаль, — сказал он, глядя на Гейл сверху вниз. — Я не думал, что так получится.