— Ну, разумеется, раз я за ними и пошла!
— Хорошо. Теперь куда? — оправившись от приступа, спросила сестрица.
— На причал. В яхт-клуб, — ответила я.
— Слышал, Захар? — обратилась Дуська к водителю-цыгану. — Гони к причалу!
И мы погнали. Оставив сестрицу на попечение цыгана, я направилась к пристани. Там стояли несколько яхт, таких же красивых и гордых, как и «Ариэль». Возле одной из них суетился негр таких огромных размеров, что я невольно вздрогнула: здорово все-таки, что я встретила юнгу, а не его папашку. Почему-то я ничуть не сомневалась в родственных связях юнги и этого мужчины, ведь не так много негров в Судаке. А, скорее всего, их только двое. Повстречай я эту гориллу на яхте, скончалась бы на месте от разрыва сердца. Внимательно изучив надписи на бортах, я, к своему великому изумлению, обнаружила на стоянке и «Ариэль»… Выходит дело, я не ошиблась, и со странным дядькой в черном разговаривала именно подруга Хобота. Что ж, это даже лучше! Не придется никуда ехать. Я осторожно подошла к яхте.
— Здравствуйте, — пискнула я. — А могу я видеть юнгу с яхты «Ариэль»?
Негр сверкнул в мою сторону белками глаз:
— Ваньку, что ли?
Таким простым русским именем, оказывается, звали моего юного знакомца.
— Ага.
— А зачем он тебе? — поинтересовался Ванькин отец.
— Понимаете, мы с ним вчера в Ялте познакомились. Он устроил мне экскурсию по яхте, а я торопилась на теплоход и забыла сказать парню спасибо. Вот я и пришла…
Раздался громкий свист.
— Ванька, выходи! — прокричал негр таким мощным голосом, что у меня заложило уши. — Тут к тебе подруга пришла!
По трапу, быстро перебирая босыми ногами, сбежал мой юнга.
— О, Женька! Привет! Надумала, что ли? — поздоровался Ванька.
— Ты о чем? — не поняла я.
— Ну, в помощники ко мне…
— A-а! Да нет, у меня же морская болезнь, забыл? Я тут мимо проходила, увидела «Ариэль», дай, думаю, загляну к юнге. Как дела?
Иван совсем по-взрослому вздохнул:
— Да вот, видишь… Собирались в Новый Свет, а крале дяди Геры плохо стало. Мне, говорит, срочно надо в Судак, к доктору. Ну, мы ночью и снялись с якоря. Эх, всегда вы, женщины, нам планы ломаете!
Я подивилась такому философскому взгляду на жизнь совсем еще юного мужчины, но спорить не стала.
— Она в больницу ложиться собралась? — как можно невинней поинтересовалась я.
— Зачем ей больница? У них в санатории врачей пруд пруди. Они же в летчицком остановились, в седьмом корпусе. А там сплошная элита! Любой врач с удовольствием осмотрит и найдет все болезни, какие пожелаешь. Тьфу, мафия! — Ванька в сердцах сплюнул.
— Чего это ты ругаешься?
— Да вот стой теперь на приколе из-за бабских прихотей! У меня вон батя все болезни водкой лечит, и до сих пор не помер. А у вас как где стрельнет, кольнет, все, хана мужику! — Мне кажется, что юнга рос явным женоненавистником.
Мы помолчали.
— Слышь, Вань, помоги мне, а? — жалобно обратилась я к негритенку.
— Чего?
Я протянула фотографию, которую недавно с боями получила у Олега:
— Ты этих типов тут сегодня не видел?
Ванька долго изучал снимок, а потом, хитро прищурившись, спросил:
— А зачем тебе?
— Понимаешь, они хотели зафрахтовать яхту на пару дней, наобещали, а сами смылись, прихватив наши с сестрой денежки.
— Говорил тебе, жениться надо на миллионере! — проворчал негритенок.
— А как его отличить-то? Эти вон тоже, плели, что у них нефтяные вышки в Австралии… — Я довольно натурально хлюпнула носом.
— Не реви. Они, которые миллионеры, сразу заметные. Держатся с достоинством, говорят важно, а эти… Сразу видно, прощелыги! И как тебя угораздило?
Я снова всхлипнула.
— Не реви, кому говорю! Видел я их сегодня. Мы когда якорь бросили, они появились. Как только дядя Гера со своей кралей сошел на берег, они и слиняли. Я уж грешным делом подумал, не следят ли они за ним? Стало быть, в городе они, если, конечно, уже не смотались.
— Спасибо, Вань, — искренне поблагодарила я пацана. — А хочешь, приходи вечером ко мне в гости! У хозяина юбилей, он шашлык домашний делать собрался, а я специально для тебя торт-мороженое куплю, придешь?
Ванька солидно кивнул:
— Приду! Батя говорит, дня три на якоре простоим. Ты только это… с орехами купи. Я такой больше всего люблю.
Оставив юнге адрес, я помчалась к машине. Картина, представшая моему взору, умиляла: уронив голову на плечо Захара. Евдокия мирно посапывала. Цыган, кажется, даже не дышал, чтобы не потревожить сна девушки. Я не стала ее будить, махнула рукой Захару, мол, я тут, неподалеку, купила себе мороженого и, усевшись в тенечке, принялась размышлять.