— Там тело!
Ну вот, моя догадка оказалась верна! Я похлопала Ивана по плечу и со словами: «Я знаю» — двинулась дальше. Ванятка разинул рот и поинтересовался:
— Как это знаешь? Ева его не видела, она не могла… Я… как только… Ее к тебе отправил…
— Подумаешь, бином Ньютона! Хочешь, скажу тебе кое-что? Это тело женщины, молодой, без головы и без одной руки, кажется, правой. Про остальные части тела не скажу — не видела, не знаю.
Юнга взирал на меня с каким-то священным трепетом. Видимо, в его кудрявой голове не укладывалось, как это девчонка может спокойно говорить об утопленнике без головы. Тем временем мы достигли цели.
— Показывай! — коротко приказала я Ваньке.
Он молча ткнул пальцем за небольшой камень. Я присмотрелась: тело было там. Нижняя часть его находилась в воде среди прибрежных водорослей. Под действием легкого прилива водоросли шевелились, отчего создавалось впечатление, что тело двигает ногами. Верхняя половина расположилась на камнях. У страшной находки не было только головы и правой руки, все остальное оказалось на месте. Крови тоже нигде не было видно. Может, смыло водой, а может, ее убили там, в гроте, а сюда перетащили, чтобы утопить, да только не повезло: водоросли опутали тело, как паутиной, и не дали уплыть в открытое море. Теперь у меня не оставалось ни малейших сомнений, что это была подруга Хобота. Легкий сарафан и туфельки подтверждали это. Именно во всем этом я последний раз видела девушку, когда она беседовала с черным незнакомцем. Стоп! А вдруг именно этот незнакомец ее и грохнул? Разговор, насколько я помню, у них был не особенно мирный и приятный и совсем не напоминал беседу двух друзей.
— Ты ее узнал? — спросила я у Ваньки.
Тот кивнул:
— Узнал. По платью. Это Марго. Подружка твоего папани.
Я вздрогнула: при чем здесь мой отец? А потом вспомнила, что для окружающих Герман Максимович и есть мой папка.
— Пошли отсюда, — взявшись за руки, мы покинули жуткое место.
— В милицию пойдешь? — тоскливо поинтересовался юнга.
— Надо бы, — вздохнула я, — только не хочется.
— И не ходи! Ты же не Павлик Морозов, чтоб на родного батю доносить? Да и нам лишняя суета ни к чему, — совсем по-взрослому рассудил Ванька.
— Ты что же, думаешь, это дядя Гера ее? — мне очень не хотелось верить, что Хобот причастен к убийству Марго. Вовка говорил, что вот уже десять лет человек ведет нормальный образ жизни. Может, все-таки пойти к нему? Не станет же он меня убивать? Вроде как мы с ним подружились… Схожу, решила я, только без Дуськи.
— А чего у тебя с рукой? — озабоченно спросил Иван.
Тут я вспомнила, что опять пострадала, и при свете рассмотрела локоть. Шмякнулась я крепко! Локоть был здорово разбит, правда, кровь уже запеклась. Интересно, противостолбнячная сыворотка еще действительна или придется снова идти к фотографу? Наверное, все-таки придется.
— Упала! — ответила я. — В гроте.
— Там, где голова? — понизив голос, полюбопытствовал юнга.
— Откуда про голову знаешь? Дуська проболталась?
— Ничего не Дуська. Я ж тоже не дурак. Откуда тогда ты знаешь, что тело без головы и без правой руки? Не во сне же тебе привиделось?
Пришлось рассказать Ивану историю находки. Он в ответ только кивнул головой и ничего не говорил. Да и к чему? Без слов ясно, что дело — дрянь!
Глава 6
Дуська сидела в лодке и, нервно озираясь, пила пиво. Увидев нас, она замахала руками и прокричала:
— Где вы шляетесь? Поехали быстрее! Здесь нас больше ничего не держало, поэтому мы в темпе загрузились и отчалили. По дороге я размышляла. Ванька будет молчать как рыба, я тоже, а вот Дуськино молчание вызывало у меня сильное сомнение. А ну как пожелает поделиться впечатлениями с полковником? Или с Захаром? Где-то на задворках сознания мелькнула мысль: может, Вовку сюда вызвать? Но я тут же задушила предательскую идею. Вовка меня со свету сживет. Скажет, что даже на отдыхе я нахожу приключения на свою… ну, эту самую… и на его тоже! А я что, виновата? Что я, штампую, что ли, трупы?
Скоро мы уже тормозили возле причала со стороны Алчака.
— Девчонки, — начал Ванька, — вы это… поосторожней с языками-то! Не ровен час, узнает кто! Покою лишимся начисто!
— Что ж мы, совсем без понятия? — обиделась Дуська.
— Ага, ну, ладно! Я вечерком к вам загляну. Пока! — И юнга умчался.
Мы с Дуськой неторопливо брели по набережной. Кругом весело суетился отдыхающий люд, то и дело раздавался смех и слышались веселые детские голоса. Я с легкой завистью взирала на курортную суету и пришла к неутешительному выводу, что спокойного отдыха нам уже не видать — страшная находка будет напоминать о себе в самые неподходящие моменты. Глубоко вздохнув, я взяла под руку Дуську и печально процитировала незабвенного Остапа: