Выбрать главу

Хедерик умолк и дал отмашку палачу. Тот шагнул вперёд.

В следующее мгновение вспышка белоснежного света ударила по скелету, и тот осел на землю горкой костей.

— Стражей! — крикнула она, но Керит думал о чём-то своём. Впрочем, Лейка быстро поняла, о чём: стоило ему развеять палача, как все собравшиеся на площади ринулись к непрошенному гостю.

Дёргаясь в объятьях скелетов, Лейка видела, как Керит бросал в толпу какие-то заклятья.

К её восхищению, горожане, получив свою порцию магии, бросались в рассыпную.

«Жаль, что не рассыпаются!» — отметила она, наблюдая, как те носятся по площади натыкаясь на стены.

Наконец, происходящее окончательно разозлило Хедерика, и с оглушительным звоном он выдернул из ножен собственный меч.

Хедерик без предупреждения ринулся на целителя.

Керит бросил в него заклятье сна — Хедерик даже не замедлил шага.

Керит кинулся в сторону вдоль стены. Ему абсолютно не нравился направленный на него меч. Хедерик не был скелетом, и не было надежды, что он легко развалится от удара. Керит сконцентрировался и бросил в него развеивающее заклятье. Хедерик взвыл, но лишь сильнее рассвирепел.

— Стражи! — попила стоявшая на коленях девчонка. Керит старался не реагировать на вопли. Его больше волновал несущийся на него высший мертвец. Целитель бросал в него заклятья одно за другим, но толк если и был, то минимальный — у Хедерика слегка задымилась кожа. А кое-кто из призраков-горожан уже начинал приходить в себя, так что Кериту приходилось бегать и от короля, и от них, изобретая новые способы истребления нежити на ходу.

Лейка видела, что дело заходит в тупик. Она ещё раз попыталась вырваться, но бестолку.

— Прими в себя Серсею! — почти визжал Пупсик, прячась под обломком каменной плиты.

— Хорошо! — сдалась Лейка. — Согласна! Что делать, говори!

Делать ничего не пришлось. Стоило Лейке произнести: «Согласна», — как тело охватило онемение, и она обнаружила, что руки её не слушаются.

— Отпустить! — звенящим голосом взвизгнуло непослушное тело, и скелеты в ужасе шарахнулись прочь. — Хедерик, посмотри на меня!

Хедерик, удивлённый тем, что его осмелились окликнуть со спины, прекратил гоняться за Керитом и даже опустил меч.

В несколько шагов Серсея преодолела расстояние, отделившее её от короля, развернула монарха лицом к себе и влепила ему пощёчину.

— Серси! — удивлённо произнёс король и свободной рукой потёр пострадавшую щёку.

— Шесть сотен лет! — выпалила Серсея. — Шесть сотен лет я терпела твою дурь! И ты ещё смеешь спрашивать, любила ли я тебя?!

— Серси! — обижено повторил царь.

— Быстро убрал меч!

Хедерик зыркнул на прижавшегося к стене лекаря, но выполнил приказ.

После этого Серсея залопотала на эльфийском с таком скоростью, что переводящее заклинание окончательно сдалось. Лейка сумела разобрать только отдельные слова: «Дурак», «Мымра» и «Я всю жизнь тебя ждала».

Потом Серсея бросилась мёртвому эльфу на шею. Тот обнял её так, что у Лейки затрещали рёбра.

Странный, блаженный покой охватил её запертую глубоко внутри душу, а затем, в одно мгновение, всё кончилось. Король осел на землю. Серсея всхлипнула и покинула человеческое тело. Ещё мгновение Лейка видела её призрак, склонивший колени над стремительно испаряющимся телом морского царя. Картина была страшная, но быстро перестала существовать — остались только неподвижные скелеты, разбросанные тут и там. Чёрный кот, опасливо высунувший голову из-под камня. Лейка, ощупывавшая собственное тело, и пытавшаяся понять, всё ли при ней… и Керит, прижавшийся к покрытой мозаикой стене.

Закончив ощупывания, Лейка посмотрела на него и произнесла:

— Уф! Как же я рада, что ты пришёл!

Керит дважды глубоко вдохнул. Заставил себя успокоиться и отклеиться от стены.

— Я, конечно, тоже рад, что успел вовремя. Но кто ты такая и как тебя сюда занесло?

16

— Ч-что, значит: кто я? — Лейка принялась нервно ощупывать лицо. Нос и рот были на месте. А вот чьи они были — её родные, или какой-нибудь Серсеи — тут она затруднялась сказать точно.

— Слушай, лапонька, я рад бы поговорить и помочь тебе в борьбе с амнезией, но я кое-кого ищу…

В это мгновение из-под груды истлевших деревяшек раздалось пронзительное: «Мявк!» — и Лейка, напрочь забыв и о лекаре, и о лице, бросилась на звук.

— Пупсик! — оглушительно заорала она.