«Ах ты мерзавец! – напечатала я. – Сейчас час ночи, а мне хочется немедленно отправиться в приют и спасти какого-нибудь бедняжку».
«Ну-ну, – ответил Алекс. – Ты никогда не заведешь собаку».
В груди как-то болезненно кольнуло. Алекс самый аккуратный, чистоплотный и организованный человек из всех, что я знаю, но он ужасно любит животных, и я практически уверена, что он считает большим недостатком то, что я не готова взять на себя ответственность за питомца.
Я обернулась на одинокий засохший кактус, позабытый в дальнем углу балкона. Покачав головой, принялась набирать следующее сообщение.
«Как поживает Фланнери О’Коннор?»
«Мертва», – написал Алекс.
«Кошка, а не писательница!»
«Тоже мертва», – ответил он.
Сердце у меня замерло. Как бы я ни презирала эту кошку (и чувства наши были абсолютно взаимны), я знала, что Алекс ее просто обожал. А потом ко мне пришло осознание, что Алекс даже ничего не сказал мне о ее смерти, и это ранило меня еще сильнее.
«Алекс, мне так жаль, – быстро набрала я. – Господи. Мне ужасно жаль. Я знаю, как сильно ты ее любил. У этой кошки была замечательная жизнь».
«Спасибо», – только и ответил он.
Я смотрела на это единственное слово, не зная, что сказать дальше. Прошло четыре минуты, затем пять, затем десять.
«Мне пора спать, – наконец написал он. – Доброй ночи, Поппи».
«Ага, – ответила я. – И тебе».
А потом я просто сидела на балконе, пока разлившееся в груди тепло не исчезло окончательно.
Глава 3
Двенадцать летних сезонов назад
Я заметила его в первый же вечер ознакомительной недели в Чикагском университете. Одет он был в штаны цвета хаки и футболку с эмблемой университета – а ведь он провел в стенах этого замечательного учреждения всего часов десять. Я всегда представляла, что приехав, в большой город, тут же заведу дружбу с местной художественной интеллигенцией – и, прямо скажем, этот молодой человек ни на какую интеллигенцию похож не был. Но на вечеринке я была одна (как выяснилось, у моей соседки по общежитию в университете уже учились и друзья, и старшая сестра, так что она быстро смылась к ним), и этот парень тоже был один, так что почему бы и нет? Я подошла к нему, взмахнула стаканом в сторону его футболки и произнесла:
– Значит, ты учишься в Чикагском университете?
Он тупо на меня уставился.
Я неуверенно объяснила, что это была шутка.
Он в ответ пробормотал что-то про заляпанную в последний момент рубашку и то, что ему пришлось срочно переодеваться. Щеки у него порозовели. Мне стало неловко наблюдать за его страданиями.
А потом его глаза опустились вниз и расширились. На мне тогда был ярко-оранжевый комбинезон с цветочным принтом прямиком из семидесятых, но отреагировал он на этот факт так, словно вдобавок я держала в руках плакат с надписью «НА ХЕР ХАКИ».
Тогда я спросила у него, откуда он родом, потому что я понятия не имела, о чем еще поговорить с незнакомцем, с которым меня объединяет только то, что мы оба провели несколько часов на весьма невнятной экскурсии по кампусу и посетили парочку скучных лекций о жизни в Чикаго. А, ну еще и то, что мы ненавидим одежду друг друга.
– Огайо, – ответил он. – Я из Западного Линфилда.
– Да ты что! – воскликнула я. – А я из Восточного Линфилда.
Лицо его озарилось. Я это ликование не разделяла: как по мне, то, что вы оба из Линфилда, – это не лучшее сходство. Это как заболеть одним и тем же штаммом гриппа – есть, конечно, вещи и похуже, но и радоваться тут особо нечему.
– Меня зовут Поппи, – сказала я.
– Алекс, – представился он и пожал мою руку.
Когда вы представляете себе идеального лучшего друга, то звать его точно будет не Алекс. И выглядеть он вряд ли будет как школьный библиотекарь. Скорее всего, вы также не будете мечтать о том, чтобы ваш лучший друг старательно избегал смотреть людям в глаза и разговаривал тихим невыразительным голосом.
Мне пришло в голову, что если бы я понаблюдала за ним еще немного, а не сразу бы бросилась знакомиться, то легко угадала бы и его имя, и то, что он родом из Западного Линфилда. Эти два факта естественным образом сочетались с его брюками цвета хаки и эмблемой Чикагского университета на футболке.
Еще мне пришло в голову, что наша дальнейшая беседа будет становиться только скучнее, но делать мне было все равно нечего, так что я решила проверить эту теорию на практике.
– Для чего ты сюда приехал? – спросила я, и он озадаченно нахмурил брови.
– Для чего? – переспросил он.
– Ну, знаешь, – объяснила она, – я вот приехала, чтобы найти богатого нефтяного барона, которому срочно понадобилось обзавестись молодой женой.