Вечером, когда той самой – Славиной – машины уже нет у подъезда, иду, наконец, домой. На столе лежит сковородка Tefal и поздравление. Муж удивленно спрашивает: – Что случилось? Мы тебя ждали. – Да на работе праздновали, задержались. – Стараюсь не нагружать мужа своими ненормальными проблемами. И продолжаю коварно выспрашивать: – Как тебе Янкин ухажер? – Нормальный парень. – Что делали? О чем говорили?
Оказывается, муж пришел недавно, когда они уже уходили, и не успел ни посидеть с ними за столом, ни составить впечатление о нем. Зато четко засек, что очень оба расстроенные. Янка, не сомневаюсь даже, все поняла и обиделась всерьёз.
Я тоже расстроилась. Всю жизнь мне испоганила эта забитость, теперь на детей переходит! От переживаний заболела голова, впрочем, я это предвидела. Мигрень любимая пришла. Бороться с ней можно двумя способами: в самом начале подкосить крепким большим стаканом кофе, а если не успела – хана, никакие лекарства не помогут, есть только одно верное средство: голову держать неподвижно, расслабиться и уснуть. Боль звенящая, постоянная и тянущая, усиливается при перемещениях. Так мне и надо, кретинке. Недаром я не люблю праздники.
Глава 4.
Леха опять уехал играть, в этот раз на финал России среди юниоров, то есть ребят до двадцати лет. Как впервые в девять лет отобрался, так и продолжает, уже десять лет подряд. Отобраться не так просто: надо прилично сыграть на области, потом зоне, теперь их округами называют, откуда победители (один – три человека, везде по-разному, в зависимости от успехов в предыдущем году) идут в Финал бесплатно, и еще трое – с доплатой. Прошлогодние призёры допускаются без отбора. Уезжал он в предвкушении, а приезжал совершенно по-разному: то на щите, то под ним (что чаще). Поскольку это главное официальное соревнование года, оплачивает все расходы город. Лет эдак с пятнадцати сын ездил один, а до этого то я, то муж сопровождали, нас оформляли как тренеров и тоже оплачивали. Раньше каждый возраст имел свой финал в своем городе и в свой срок, но обязательно в один сезон – весной! И если у тренера отбиралось несколько учеников (а у хороших тренеров именно так и случалось), то выходило несколько финалов: до 10, 12, 14, 16, 18, 20 – итого шесть турниров! И на каждым положено быть тренеру, ведь итог работы! Тренер просто физически не мог поспеть всюду, выбирал турниры, где народу побольше. А в нашем возрасте Леха обычно один выходил, вот родителей и просили сопровождать. А мы и рады! Сейчас эта лафа прикрылась – сделали все турниры вместе, в Дагомысе, начиная от детей до 10, и кончая до 18, а до 20 опять отдельно! И сделали еще турнир до 8 лет – вот будут внуки, поезжу и туда.
Кроме официального первенства России крайне необходимо участвовать и в других турнирах, хотя бы в шести за год, но оплачивать их – непосильная ноша для нашего маленького городка, у нас выросло слишком много хороших шахматистов. Так что приходится залезать в собственный карман, поэтому выбираем турниры поближе и подешевле. Все равно – все «свободные» деньги уходят на турниры… Cын объездил сначала Подмосковье, потом европейскую часть Россию. Ему повезло: у нас был (именно «был» – сейчас уже ушел работать в охранники: потребовались деньги его семье с рождением ребенка) очень хороший тренер: вкладывал всего себя в тренировки детей, причем занимался со всеми желающими, независимо от возраста. В течение двух лет, когда учился во вторую смену, Леха посещал секцию девять (!) раз в неделю: до и после школы. Труд тренера был щедро (в моральном, к сожалению, плане) вознагражден: несколько человек попали в призы на финалах первенств России, выступали и за сборную России за границей, а один раз команда нашей школы заняла в финале «Белой ладьи» первое место (сын играл на первой доске!), обставив лучшие школы страны.
Параллельно он занимался сначала спортивной гимнастикой, потом футболом, плаванием в моноласте и баскетболом, а сейчас ходит «качаться». Но успехов достиг только в шахматах, к нашему с мужем удивлению и восторгу.
Я вообще к спорту не равнодушна. С пяти лет мама отдала меня на фигурное катание, в восемь с подружкой пошла на спортивную гимнастику, походила с год туда и сюда, в результате выбрала гимнастику. Помню, мама плакала, когда я поставила её перед фактом, так ей хотелось увидеть меня фигуристкой на экране ТВ… В одиннадцать лет осознала, что у меня нет данных – слишком толстая, даже не так – не подходит фигура, тяжёлые кости. Но мне очень нравилось, и я ещё год продолжала ходить тренеру назло, хотя мной уже практически не занимались. Перед тем, как уйти, выполнила третий взрослый разряд, могла делать на ковре сальто боком и рандат – фляк, на бревне запросто отмачивала колесо на одной руке, соскок сальто назад, прыгала переворотом через коня и крутила дугу на брусьях. Кстати, мой сынок делал сальто и фляки уже в первом классе, сейчас технология обучения поставлена совсем по-иному, качественней и надежней. Такого ощущения свободного владения своим телом я больше в жизни не испытывала, то был своеобразный кайф, недаром со спортом так тяжело расставаться, он врастает в тебя и не отпускает. Потом был баскетбол и лыжные гонки, почти одновременно. В тринадцать лет сколотила школьную баскетбольную команду из девчонок двух классов, тренировались как одержимые и после уроков, и даже между – на переменках. Я заразила всех. В результате наша команда по городу Таллину заняли третье место, это впервые-то участвуя! Но девчонки не выдержали накала – потихоньку их интерес к баскетболу угас. И в баскет я продолжала играть уже с лыжниками. Играли мы и в футбол, причем неплохо.
Самые лучшие свои результаты в беге и прыжках, как ни странно, я и мои подруги показывали в двенадцать – четырнадцать лет; в более старшем возрасте достижения стали скромнее. Янка и Лёхе часто перебирали десятки моих дипломов, скрупулезно фиксируя результаты и сравнивая со своими. Так вот, дочь и близко не подошла к моим рекордам: на 100 м – 14.8, 60 м – 9.0, прыжок в длину с разбега – 4 м, метание мяча – 32 м, причем легкой атлетикой специально никогда не занималась, но сколько себя помню, все годы выступала за школьную команду, и еще помню, как мне всегда – всегда! – было плохо морально на городских соревнованиях: какие девчонки там царили! – за 7.8 с легкостью бежали 60 м, а на 500, когда я умирала на дистанции, выкладываясь до конца, оставляли меня далеко позади с моими 1 мин. 40 сек.! Я быстро поняла, что в серьезном спорте делать мне нечего, и от этого было так обидно! Сколько я ни тренируйся, хоть до смерти, – рожденный ползать летать не будет!
Но крепкой середнячкой была всегда. В лыжах дошла до первого разряда, бегала за команду ЛГУ (примерно восьмым номером), на своем факультете физиков была звездой, особенно когда просвистывала мимо парней на физкультуре на лыжах, и как они ни пыжились – никто не мог догнать! Я благодарна самой себе, что занималась так много и такими разными видами спорта. Кроме упомянутых фигурного катания, гимнастики, баскетбола, футбола и лыж, ещё были плавание (год серьезно, а потом регулярно для себя), классическая гребля (два года), даже балет (в третьем классе)!
В последних два года учения в школе и все годы студенчества уроки физкультуры могла вообще не посещать, занималась по особому плану, отдельно от всех (поскольку защищала честь заведений на городском уровне). Хоть в чем-то чувствовала себя не ущербной, а звезданутой, впрочем, данные категории недалеко ушли друг от друга в моей иерархии ценностей.
Мне до сих пор иногда снится – я бегу, бегу, шаги по десять метров, парю над землей, притяжения нет, я птица! это как синдром отрезанной конечности, организм помнит о былой тренированности. Много бы я отдала сейчас, в своем возрасте, за повторение тех мгновений ощущения власти над собственным телом. Считаю, что люди много теряют, не занимаясь спортом – целые пласты ощущений проходят мимо них – и чисто физиологических, и душевных. С высоты прожитых лет лично для меня остались в памяти те моменты, когда я бегу и час, и два, а дыхалка работает как надо, тело послушно, сошло семь потов и вынесло всю дрянь из моего организма, а я все бегу – как хорошо, о господи! Ну что было лучше в этой жизни чисто в физическом плане? – разве что секс иногда.