С азартом провернула ключ в железной дверце, открыла и стала изучать содержимое. И нашла. Внизу, в отдельном пакетике. Лучше бы не вскрывала сейф, дурында. Что может ранить женщину больнее всего? – вот именно, наличие другой женщины, когда живёшь с мужиком душа в душу и ни о чём не подозреваешь. Как раз на днях я, уткнувшись в надёжное мужское плечо суженого, гнусавым от подступивших слёзок голосом признавалась в вечной любви до гроба. Да! Вдруг осознала – дети ушли в собственную жизнь, мы остались вдвоём, и меня это устраивает, хочу с ним идти до конца. И нате вам – узнаю, что и здесь жизнь обломала, что он не хочет со мной до конца, что любит на самом деле другую женщину – ту первую свою любовь, ещё до меня, которая бросила его и вышла замуж за другого. А я тогда его подобрала с благодарностью к судьбе, потому как любила. Банальная цепочка: я любила его, он её, а она другого. Но я не сдавалась, колыхала лапками. Безответная любовь – это кошмар. Кошмар! Во я страдала так страдала, вспомнить страшно... тогда, наверное, мой комплекс дикости усилился на порядок. Считала, что недостойная, плохая, раз меня не любят. Но зато, когда она бросила его, мне хватило года, чтобы оженить мужика. Да, такая вот я алчная. Хищница. Надеялась, что когда-нибудь он меня полюбит, ведь я так сильно его любила… Быстро родила ему двух детей, а дальше борьба за квартиру, за здоровье детей... бытовые трудности нас сплотили, и мы зажили хорошо. Трудно, но хорошо, да. Была уверена в нём – до сегодняшнего дня. Пока не нашла стопочку её записок и открыток с поздравлениями, из которых очевидно следовало: они ждут, когда дети у обоих вырастут, чтобы воссоединиться, наконец, вместе. А воссоединились они в Питере, когда муж возил Лёху на финал России до 14, сын тогда бронзу взял, введя меня в предынфарктное состояние. То-то приехал муж та-а-акой счастливый, что ни пером описать. Я ещё подивилась про себя его счастью: ладно я, ранимая восприимчивая женщина, но он... Оказывается, всё банальнее и больнее.
Итак, что имеем.
Во-первых, муж меня не любит и только и ждёт, когда уйдёт к другой (о ужас! ещё не привыкла к этой мысли и полностью не осознала, сердце не хочет верить).
Во-вторых, Яночка на меня обиделась. Не приезжает, а когда звонит, то разговаривает лишь с отцом. Понимаю, сама виновата. Такую как я, ненормальную, иметь матерью – очевидно, неприятно.
В-третьих, подлость на работе: беззаветно верила начальнику, а он украл мою идею и за спиной, втихаря, оформляет на себя патент. Может, конечно, и положено на предприятии ставить в авторы одно начальство, но сказал бы по-человечески, а не исподтишка... может, и поняла бы. Ну, или хотя бы попробовала понять.
В-четвёртых, Лёшка. Вот к нему – нет претензий, живёт как может, старается, меня не предавал. И исчезать, нанеся травму ребёнку, не буду – слишком люблю. Но если и он меня обидит, то само провидение посылает выход с островом – надо будет, действительно, освободить их от себя, попробовать другой жизни.
...Ну, вот и всё. Накаркала. Поругалась и с сыном. В пятницу он вернулся с турнира, а сегодня, в понедельник, не поехал на учебу. Устал, якобы.
– Неделю гулял – и опять!? Мы за что деньги платим! В армию захотел? – наскакиваю на него.
– Будешь лезть – сам уйду в армию, – цедит, не отрываясь от компа.
Шантажист чёртов.
– А-а, так, значит, я лезу... а кто тебя кормит?
– Не корми. Пойду работать, я давно предлагал.
– Вот и не буду кормить вас всех, сами готовьте, что я, нанялась? Раз не поехал – сам себя обслуживай! – злюсь и демонстративно хлопаю дверью.
Подобные вспышки у нас с ним частенько случаются, когда я пытаюсь заставить его сделать что-то, чего он не хочет. И ведь знаю – бесполезно, лишь хуже будет. Парень играл в серьёзном турнире, раз не едет, значит, не может, зачем лезу? Наталья, ты не права! Хотя... почему не права? – он же не лежит пластом, болея, а фигачит на компе в дебильные игры! И снова меня колбасит, опять завожусь...
Всё-таки нужно отдохнуть от их проблем, завести собственные, а то определённо сойду с ума, разобидевшись на весь свет.
Решено, завтра еду оформлять документы.
И усиливаю тренировки – подключаю обеденный перерыв. Чем нажираться в столовой, буду бегать, всё равно куда – хоть домой, хоть по магазинам. Мамочки!
Глава 7
Пассажиры, ожидающие рейса, похожи друг на друга одинаковой напряжённостью во взглядах. Холодок в груди, а некоторых вообще потряхивает – это я о себе. Имеется ненулевая вероятность, что не приземлимся… С ума сошла, что ли, думать о таком? Накаркаешь! Силой воли переключаю мысль на другую волну, устраиваюсь поудобнее в кресле самолёта.