Первый год в ЗФТШ (девятый класс школы) я помогала плотно, плотнее некуда: задания выполняли вместе. Одна дочь не справилась бы: училась в обычном классе обычной школы, где такие задачи «не проходили». И сработало! – Яна без труда поступила в десятый элитный физмат, их там в классе всего шестнадцать душ и было. Включилась, наконец, в ту самую систему обучения, рожденную в Советском Союзе, давшую целые поколения грамотных инженеров и учёных, интеллектуальный потенциал которых и в наше безумное время является достоянием России наряду с нефтью. По десять и более математик и физик в неделю плюс работа дома – основа той системы. И дочь моя вписалась прекрасно! Нисколько не сомневалась: кроме мозгов она обладает талантом к обучению и уникальным трудолюбием.
Моя роль несколько упала, но я всё ещё была ей нужна. Когда задавали особо сложные задачи – я подключалась, заводилась и, пока не осилим, не отставала от ребёнка. Каким кайфом для меня потом было слушать Янкино красочное описание, КАК реагировали училка и одноклассники на наше уникальное решение... Но уже в одиннадцатом классе я математику ни школьную, ни ЗФТШ-скую даже не проверяла – дочь решала сама, быстро, оригинально, просто. По физике же задачки давались сложнее нам обеим, но мы, сцепив зубы, добивали и их.
Как-то летом поехали по турпутёвке на юг и везде: на пляже, вечерами на лавочке, лёжа в поезде на полках – решали и решали задания ЗФТШ. Я купалась в наслаждении – лето, море, задачки, дочь рядом, пешие походы, хорошо! А лет этак через пять Янка созналась, что то лето было самым отвратительным за всю её жизнь, и терпела она исключительно из-за меня – чтобы не обидеть. Вот так. А я жила в полной уверенности, что и она кайфует. Совсем не понимала своих детишек, получается... А где был, кстати, Лёха тем летом? Закончив восьмой класс, он отказался ехать с нами: отговорился тренировками. Вышел из-под надзора, называется.
Мне удалось «сломать» дочь – заставить работать, учиться и учиться. Уже теперь, по прошествии лет, я не уверена, а надо ли было это делать. Кажется, что надо – просто потому, что она ощущала в себе силы и желала иметь соразмерную отдачу. Спорт бы помог, он как раз для жаждущих лавровых венков... но в физическом плане Янка – самая обычная, без особых талантов. Зато мозги имела хорошие, вот я ей и помогла осуществить глубинные желания (чьи – её или мои?), ежедневно подначивая, интересуясь – а как ты на фоне других? А что, ведь неплохо вышло?!
Зато с сыном «обломалась» уже я. На год младше сестры, отличался он от неё разительно – насколько сильнее был физически, настолько слабее в учёбе. Не имел шансов хоть как-то приблизиться к своей звёздной по меркам школы сестре (в аттестате у Янки все пятёрки). А главное – не хотел. По моему настоянию он тоже поступил в серьёзный класс – мат-информат, к чудесному дядьке-математику, но уже далеко не первым номером. Я честно пыталась заставить его учиться. Честно-то честно, да не совсем... Устала. Повторить по новой с тем же азартом не осилила – вот когда аукнулась малая разница в годах между детьми. А может, сын оказался крепче дочери? – возможно. Смогла договориться с ним лишь об одном: он делает все домашние задания по математике. И всё. Остальные предметы – по желанию. Поскольку желание у ребёнка отсутствовало напрочь, то остальные предметы делала, скрипя зубами, я. О ЗФТШ не шло и речи. И как он вытянул аттестат без троек! Всё-таки не дурак! – горжусь, но тихонько. Мать всегда найдёт, чем гордиться.
ЕГЭ сделали обязательным со следующего года, мы стали последними, поступавшими по старой системе. Уж лучше б ЕГЭ сдавали, не случилось бы того ужаса.
Ахиллесовой пятой Лёхи стала грамотность, что он и продемонстрировал, провалившись при поступлении именно из-за неё. Не удивительно, ведь сынок совсем не интересовался художественной литературой, даже минимум из школьной программы ухитрился «сдать», не читая оригиналов, в отличие от умницы-дочки, заглотившей cотни книг.