Второго рожала в нашем подмосковном городке, причём родила на три недели раньше срока: нам выделили комнату большего размера – трёхместку, но на пятом этаже, я поднялась несколько раз со шмотками в руках, подталкивая тяжёленькую дочку (скорей хотелось переехать) – и разродилась раньше срока. Заканчивался март. Комплект для новорожденного был заготовлен, но с холодным одеялом, в расчёте на апрель. В окно из роддома я прокричала мужу, чтоб заменил одеяло на ватное, взял с кровати у Яны. Он прокричал в ответ, чтоб я не беспокоилась, всё будет в порядке. Я и не беспокоилась – пакет для новорожденного лежал на видном месте в шкафу и только кретин мог его не найти.
Муж торжественно забрал меня из роддома на машине друга, на заднем сидении спала Янка, а Лёху в ватном одеяле держал сам. И не обратила я внимания на жалостливые взгляды персонала. По пути похвастался радостно, с чувством хорошо исполненного долга:
– Комнату оборудовал, переезд завершил полностью, прикупил кой-чего – будешь довольна.
И вот я, совсем девчонка, хоть и не балованная, но привыкшая к хорошей жизни, переступаю порог новой комнаты. И – пошёл отсчёт минуты, того самого момента превращения из девочки в женщину. Потому как вижу большую кучу в углу высотой два метра – и впадаю в ступор. Верхняя одежда, бельё, обувь, игрушки, кухонная и бытовая утварь – всё, что у нас было из вещей, свалено в кучу. Только постельное бельё лежит на кроватях.
– Я даже пол вчера вымыл, – мурлычет муж, неизмеримо довольный собой.
Из состояния оторопи меня выводит проснувшийся Лёха – пора кормить. Кладу мальца на кровать, разворачиваю – а он голый в одном ватном одеяле! спасибо персоналу, оставили пелёнку общественную. Муж глядит на сына оторопело, изрекает:
– Ты кого мне родила? Чего он такой страшный? – и это на чудного мальчишку, правда, лицо помято (так выправится, через месяц округлится), тощие длинные ноги прижаты к широкому угловатому красному туловищу (так это значит, что вырастет длинноногий парень с мощной грудью и плечами – это же прекрасно!). Итого: куча, голый ребенок в одном одеяле и негативный отзыв о внешности малыша – сразу три проступка за минуту! Чересчур для девочки! В голове щёлкнуло – произошло то самое превращение в женщину. И моей реакцией я до сих пор горжусь, поступила как мудрая женщина:
– Ну какой же ты молодец! – чмок мужа в щёку, ласково, по-кошачьи потёрлась о него и разъяснила преимущество длинных ног, широкой груди и отсутствие ора у голодного малыша – значит, спокойный, спать по ночам будем нормально. Покормив грудью малого, одновременно развлекая девчонку, извлекла из кучи белеющуюся тряпку – оказалась моя майка – и перепеленала в неё сынулю (памперсов тогда не было, а если и было, то не для простых россиян). Потом извлекла что-то серое, порвала на тряпки и отправила счастливого мужа мыть шкафы, чтоб уж сразу было куда разбирать кучу.
Детское бельё и пелёнки оказались в самом центре, до них я добралась лишь через три дня, и всё это время пеленала дитя во взрослую одежду. Оказывается, муж и не подозревал, что в роддом требовались распашонки и пелёнки, он абсолютно был уверен, что хватит одного одеяла. Просто я смогла за минуту влезть в шкуру мужа и понять, насколько нелегко ему пришлось, как он старался для нас: внезапно вырванный из нормальной жизни, смог организовать переноску мебели с первого этажа на пятый, докупить шкаф и кроватку – и всё это с маленьким ребёнком на руках (год и три месяца – ещё не ест сама и не признает горшок!), её ж и кормить надо было чем-то (а очереди в магазинах!), и гулять, и спать укладывать. Он похвастался, что Яна у него ни разу не плакала – ещё бы, ребёнку была предоставлена необыкновенная свобода лазить по шкафам, возиться с чудесной кучей новых вещей, заниматься с отцом необычными делами, туда-сюда перетаскивая интересные штучки – ребёнок, и вправду, был страшно доволен. А когда я недели через две осторожно спросила, нельзя ли было как-то рассосать эту кучу к моему возвращению, он с чувством абсолютной правоты трезво извлёк умную мысль:
– А зачем? Ты всё равно переставила бы по-своему, к чему двойную работу делать?