– А если упрутся, не отдадут?
– Заставим. У них же дети.
Да, тут он прав, я бы сломалась. Когда дело касается детей, отдашь не только миллионы, но и жизнь, не колеблясь.
Хриплый голос командира продолжал:
– Пора. Время.
Я аккуратно переместилась обратно на стул, потом на пол. Нашла в комнате лист бумаги, карандаш. Руки тряслись, сознание туманилось. Но я мужественно написала записку. Про бомбу. Лунного света хватило, чтобы писать разборчиво. Про миллионеров тоже хотела написать, но не успела.
На улице вдруг захлопало, как при открывании шампанского. По коридору загрохотало. Отработанным движением метнулась под кровать. В комнату, отдуваясь, ввалились люди, свалили что-то тяжёлое на пол и ушли.
Я выглянула – и взглядом уперлась в лицо человека, белое и страшное. Вдруг он открыл глаза и уставился прямо на меня. Лицо его исказилось в гримасе. Да не гримаса это, Наталья. Он улыбался! Мне!
Подползла. Приподняла раненого за плечи. Руки попали во что-то тёпло-влажное. В кровь, дурная ты женщина. А парень протянул ко мне руку и произнёс:
– Call. One.
То есть «Позвони. Один».
– Чего один? – переспросила.
Но поздно – он умер. Сколько живу, а впервые увидела приход смерти так близко. Страшно. Чем впадать в истерику, догадалась разжать его ладонь. Там был мобильник. Сунула его за пазуху. Подождут звонки. Да и куда звонить, мамочки, ни одного номера не знала в этой загранице! Надо мобильник заложникам передать, вместе с запиской, пусть они позвонят! – взорвалось в моей голове. Срочно! Быстро! И, не медля, панически не желая оставаться в комнате с мёртвым, улыбка которого превратилась в оскал, перешла к действиям.
Как передать записку? В сущности, не сложно – просто-напросто бросить в окно. Вместе с мобильником. Если меня схватят и посадят к заложникам – вообще красота, цель будет достигнута, они ж не знают, что я знаю их планы. Важно одно – к моменту, как меня схватят, при мне не должно быть улик, то есть записки и мобильника. Улики должны попасть к заложникам – на случай, если вдруг меня к ним не посадят. Спокойно, без паники.
Завернула мобилу в лист бумаги с запиской, так чтоб не выпало, присобачила их к бутылке резинкой от волос, распустив свой маленький хвостик. Так то лучше. Вот теперь пошла, пошла... не забудь ещё бутылок прихватить, Жанна’д’Арк!
Обнаружили меня на подходе. Окликнули. Я понеслась как пуля, больше не скрываясь и не обращая ни на что внимания. Добежала и сделала дело без помех, пока охрана неторопливо ко мне пёрлась. Швырнула бутылки, что набрала с собой, в открытые окна зала. Успела заметить удивлённое лицо грека, подбиравшего маляву. Бутылку, в смысле, с посланием. Нормально. Героически даже. Надеюсь, камеры засняли мой подвиг.
– Что кидала? – спросят.
– Бутылки.
– Зачем?
– Напоить жаждущих.
Отличная отмаза.
Меня, конечно, схватили. Но и с задачей я справилась!
И всё. Получила по морде, спине и почкам.
Глава 11
Заперли меня в кладовке без окон. Сижу, жду. Скула разбита, саднит, из носа течёт кровь. Но и в этом нахожу удачу: руки-то в крови погибшего парня, как бы я объяснила сей факт, не капай сейчас из носу? Эти террористы уже настоящие, сразу видно. Грубо с дамой обошлись, ой, грубо... Сопли убрать! Думай, сочиняй сказку для уродов, «толстая старая дура».
Не ожидала, что «плавная замена» киношников на террористов выльется в убийство первых. Как обухом по голове. Надеюсь, не всех артистов поубивали.
Очень скоро за мной пришли. Вздёрнули с пола и тычками заставили идти. Привели в большое помещение, напичканное техникой. На экранах мониторов отображался лагерь по кусочкам во всём его натуральном виде. Похоже на центр управления. Полётами. В Королёве который. Ну и ассоциации у меня. Мозг специально, наверное, подсовывает, чтобы не так страшно.