Талант её стал виден невооруженным глазом, в своём классе она заблистала звёздочкой. Одноклассники её обожали – за легкость в общении и списывать давала. Даже больше, чем списывать: решала кроме своего варианта и соседний – для друзей. Так оно и шло четыре подряд года.
Сильный класс готовился специально к олимпиадам прямо на уроках, а Янка шла без подготовки. Школьную олимпиаду проводили во время сдвоенных уроков математики элитного класса, со стороны подходило всего человек десять – это из оставшихся семи классов! И при этом Янка умудрялась бороться на самом верху, в десятку попадала железно. Для элитных ребят она стала сильным раздражителем, её им даже в пример ставили.
В восьмом классе Яна сказала, что хочет учиться с элитными, потому что ей у себя скучно, а там интересно: изучают больше и на другом уровне. Я пересилила свою дикость, пошла к директору. Унижалась, просила перевести ребёнка. Тщетно, нам отказали ввиду переполненности класса. И было очень обидно. Очень. И ей, и мне. Потому-то мы так и вцепились в ЗФТШ. Спасибо ему, существенно помог в девятом, как раз когда разрыв мог стать непозволительно большим. И я – молодец, помогла разобраться в новом материале.
С десятого класса шло перераспределение учеников: в школе было четыре специализированных (физмат, мат-информат, биохим, гуманитарный) и два обычных класса, при этом лишние ученики просто вылетали на улицу. Специализированные готовили ребят по усиленным программам непосредственно для поступления в избранные ВУЗы, там работали лучшие учителя, в классах было всего человек по 16-20. И экзамены проводили для отбора серьёзные и честные. И вот те экзамены дочь сдала блестяще. Справедливость восторжествовала! Янка сразу как-то успокоилась, запрыгнув, наконец, в свой поезд.
Для себя же я сделала выводы, что не так уж и плохо ей было учиться в обычном классе: она научилась работать самостоятельно, и ей понравилось, к тому же познала новое чувство – быть лучшей, и за несколько лет привыкла быть лучшей. А учись она в сильном классе – стала бы одной из многих... Однажды набрав скорость и выйдя в первые ряды, она не представляла себя иначе, и ей уже стало всё равно, кого обгонять – элитного или нет. Выбилась в лучшие и здесь, потом в МГУ, и после его окончания наверняка не удовлетворится обыденной жизнью. Если не родит, ха-ха, и не увязнет, как мать. В общем, не угадаешь, что ребёнку лучше: кажущееся сегодня серым завтра может оказаться белым!
Внимание, что-то белеет впереди! Или показалось? Я потрясла башкой, протёрла глаза. Задремала, что ли? в открытом море, в шторм, это ж надо умудриться! А волны-то чаще идут, и выше. Стоп. Это ж свидетельствует – о чём? – о приближении суши! Напряжённо вгляделась туда, куда несли меня волны. Там, действительно, что-то вздымалось, за пеленой моросящего дождя и брызг пены плохо видно. Жаль, не верую, а то б попросила господа, чтобы вынесло меня на пологий берег нежно и мягко. Изо всех сил замолотила окоченевшими руками и ногами, хоть чуток разогреться! Земля! Ура!
Берег приближался, стали видны волнорезы и полоска суши. Не скалы – уже хорошо!
Начиналось самое сложное – не убиться при вылазке на сушу. Щурясь и барахтаясь, вписалась между двумя волнорезами. Вон он, берег, рукой подать! Пропустила, подныривая, несколько слишком больших гребней, дождалась среднего – и двинула с ним. Волна швырнула меня на камни, но не сильно, терпимо, и, шипя, обогнала и растеклась по суше. Мне по пояс! Вперёд, пока можно! Чёрт, не смогла. Подлая волна утащила обратно в море. Эх, попала бы я сюда не обессиленной и замёрзшей, а в нормальной форме, успела бы выбраться, устояла бы при откате – просто при таких волнах я плавала, даже при ещё более высоких, и знаю, как себя вести. А так попала в самый бурун, где сжатые берегом волны вспучиваются сильнее всего.