Ульяна подошла ближе и тоже внимательно слушала наставления. Затем отправилась к иконе, загадала желание и зажгла в подсвечнике свечу. Рядом оказался Петр.
-Ты что загадала? – Чуть слышно спросил он.
-Чтобы у нас с тобой все наладилось, чтобы любовь была, – повернувшись к парню, произнесла Ульяна.
Петр и Ульяна смотрели в глаза друг друга, а в зрачках отражался чуть колышущийся огонек церковной свечи.
Наталья с Семеном, напротив, стояли совершенно у разных икон в разных углах церкви. Их лица тоже были сосредоточенные и спокойные, но желания, видимо, были совсем о других людях, о чем знали только они сами.
Взрослая часть группы была знакома с обычаями больше, поэтому кто-то стоял у образа, читая молитву и крестясь, кто– то слушал батюшку, монотонно произносившего нараспев очередную часть писания под многоголосый церковный хор.
Милана остановилась у образа Матери Божьей с ребенком на руках, потом перевела взгляд на ее распятого взрослого сына и представила боль женщины, воспитавшей дите, которое в ее присутствии подвергли пыткам. Из глаз покатились слезы. Сколько же приходится матерям терпеть, ради своих любимых детей.
Немного постояв, Мила отошла от иконы и глянула в толпу, ища глазами Веру. Но увидела не Веру, а Инну Сергеевну. Женщина склонила голову возле иконы и беззвучно плакала.
Такова жизнь: в миру мы стараемся забывать то, что уже непоправимо, зачем напрасно терзать душу.
В церкви – другое дело, воспоминания всплывают одно за другим с поразительной остротой и чувствами, которые когда-то пережил. Слезы, словно живительная влага, затягивающая очередной рубец на сердце.
И никто никого ни о чем не расспрашивал. Разговор был между самим собой и иконой. В такой момент нет смысла не договаривать, скрывать, бояться сказать что– то лишнее. Икона, она все поймет, выслушает, пожалеет, поможет. Наконец, Милана увидела Веру, читающую что-то, и подошла к ней.
-Не помешаю? – С сомнением в голосе произнесла молодая женщина.
-Нет, не помешаешь. Хорошо тут. Спокойно как-то. Как будто в другом измерении. – Тихо произнесла Вера Викторовна.
-Нужно выходить, – так же тихо сказала Милана, – нам еще к монахам идти и к святому источнику ехать.
-Успеем, – повернулась к ней Вера, – посмотри на нашу молодежь. Они тут другие совсем.
-Да. В разных жизненных ситуациях люди ведут себя по-разному. Не предугадаешь, кто на что способен.
-Интересно, а где мужики? – наклонившись ближе к Милане, промолвила Вера.
Женщины покрутили головой, ища глазами знакомые силуэты.
-Да вон же они, – дернула за рукав Милану Вера.
Музыкант с поэтом стояли чуть поодаль друг от друга. Творческие личности были поглощены музыкой, акустикой и живописью.
Дмитрий Данилович, казалось, растворился в звуках, и ничего больше его не интересовало, кроме камерного исполнения церковного песнопения. Игорь Михалыч находился недалеко от иконостаса и с глубоким интересом читал надписи на старославянском языке.
– Странные люди, эти служители искусству. – Задумчиво проронила Вера.
-Наверное, они счастливее нас, – предположила Милана, – если вот так запросто могут отрешиться от всего мирского, уносясь куда-то далеко, где есть только их душа и творчество.
-Я читала, что именно люди искусства чаще подвержены стрессам. Психика очень тонкая. И вот такое чуткое мировосприятие, это как защитная реакция организма.
Женщины еще немного постояли, слушая молитвы и песнопение, рассматривая иконы и святые образы. Через некоторое время к ним сами подошли Инна Сергеевна и Раиса Романовна. Видимо, вчетвером они были хорошо заметны среди остальных мирян, так как молодые люди тоже приблизились без каких-либо напоминаний. Исключение составили творческие личности, их пришлось выводить за руку, обещая, что перед отправкой на катер, непременно заглянут сюда еще раз.
Выйдя из храма, группа направилась к часовне, с четырех сторон которой располагались входы в виде арки. А внутри небольшого помещения, увенчанного все тем же золотистым круглым куполом, находилась огромная глубокая серебряная чаша со святой водой. С внутренней стороны потолок купола был разрисован образами. Рядом с квадратными белоснежными столбами между арками, стояли скамейки.