– А потом что?
-А потом тот помещик снова Яшку выходил. И сам помог ему домой вернуться. Сказал, что такие мужики должны жить. Яков вернулся домой, а его тут уже схоронили. Мать не выдержала, жена замуж вышла, а дочка. Дочка, когда он на войну уходил, еще маленькая была, она его и не помнила. Вот так. Был человек и весь вышел. Пить начал сильно он. А я тогда про этот храм слышал уже. Вот, я его сюда, к этим иконам и привез. А через недельку приезжаем, он уже к монахам подался. Да так и остался с ними.
-Вы с ним общаетесь? – Спросила Наталья.
-Нет. Очень редко. Другой он стал. Был Яшка, а стал отец Иаков. Разные это люди.
Дед Евген снова замолчал.
-Ну, а отец Виттий?
-Этот из детдомовских. Его монахи сами выхаживали. Врачи сказали, что нежилец. Он тоже на войне был, только на другой. Несколько ранений в живот было. Операции перенес. И медленно помирал. Вот его к монахам и привезли чуть живого.
-Поэтому имя у него такое странное, – произнесла Ульяна.
-У них там у всех своя судьба. Ладно, пойду я.
Дед Евген поднялся со скамьи и направился по ступенькам на нижнюю палубу. Пошел в свою любимую рубку и встал к штурвалу. Про себя дед Евген рассказывать не стал. Но, раз остался жить «в миру», не все так безнадежно, видать.
На верхней палубе снова воцарилось молчание. Каждый думал о своем, или размышлял о непростой судьбе обычных с виду людей. Какие бывают непредсказуемые повороты судьбы. И откуда только люди силы черпают, чтобы дальше жить как все. И ведь пойди ты разбери: у кого – что за плечами. Те, кому досталось, никогда об этом не говорят. Знать, раны эти не заживают долго.
Однако время шло к обеду. Удар колокола оповестил отдыхающих о том, что полдня уже пролетело и о том, что настала пора обеда. На сей раз в каюту-кафе народ зашел как всегда при полном параде. Макияж, прически, одежда, настроение, все было в норме.
Отдыхающие подходили к барной стойке, где располагались контейнеры с блюдами, наполняли подносы едой и садились за стол. Негромкая музыка, цветные огоньки вдоль мини – сцены и той же барной стойки по-прежнему создавали в помещении романтичную атмосферу. Все радовало глаз, располагая к веселому непринужденному отдыху. Кушали не спеша, наслаждаясь обстановкой и окружением.
Все прекрасно понимали, что прогулку на катере повторить можно еще не раз, но это уже будет совсем не то. Поэтому никто никуда не торопился. Неожиданно со своего места поднялся Дмитрий Данилович и произнес:
-Господа хорошие, а мы в фанты доигрывать будем или нет?
-А кто у нас остался без фантов? – Уточнила Инна Сергеевна.
-Ульяна и Милана, – благополучно сдал дам Дмитрий Данилович.
-Милана, голубушка, что ж Вы молчите? – встрял поэт.
– Я кушаю, – пожав плечами ответила Милана.
-Но ведь когда-то вы накушаетесь? – С надеждой в голосе произнес Игорь Михалыч.
-А у вас никак не получается доплыть до берега без моих фантов, – не сдержалась Милана.
-Просто интересно, что еще загадали, – пожал плечами поэт.
-Да. И как это я забыла про фанты, – поддержала Вера.
Милана допила свой чай вздохнула и спросила:
-Доигрывать будем здесь или на верхней палубе?
Единогласно решили перебраться на палубу. Там воздуха больше. Мила сходила за злополучным бочонком и шарфом. По очереди следующая в игре шла Ульяна. Народ расселся за большой круглый стол и приготовился к спектаклю. Ульяне завязали глаза, она вытянула одну из двух бумажек, открыла глаза, подняв вверх повязку, и прочитала:
– Хочу, чтобы вы показали трех животных. А сидящие за столом должны угадать.
-Дерзай, юный зоотехник, – напутствовал Игорь Михалыч. Ульяна широко улыбнулась и лучисто произнесла:
-Повязку на глаза цеплять надо?
-Всенепременно, – так же доброжелательно ответила Милана.
Ульяна спустила на глаза повязку, продолжая стоять и улыбаться теперь с закрытыми глазами.
-С тебя животное, – спустила на землю девушку ведущая.
Неожиданно Ульяна подняла руку и приставила растопыренные пальцы к затылку.
-Золотая рыбка, что ли? – Пошутила Инна Сергеевна.
-Ага, – согласилась Ульяна.
-Э, так дело не пойдет, – остановила ее Милана, – ты на ушко шепчешь мне животное, а потом его показываешь.