За столом остались сидеть Раиса Романовна, Игорь Михалыч и учителя.
-Вот и пролетела неделя моего отпуска, – сказала Раиса Романовна.
-А у нас отпуск только начался с этой самой недели, – произнесла Вера.
-Да? Надо срочно переквалифицироваться в учителя, – подумав, сделала вывод Раиса Романовна.
– Но помимо большого отпуска вам придется весь год учить детей какой-нибудь науке, которая будет отличаться от вождения катера, – усмехнулась Милана.
-Пожалуй, большой отпуск, это единственное преимущество в вашей профессии, – согласилась дама, – в остальном все как-то мрачновато.
-Ну почему же. В остальном тоже есть свои веселые моменты. Смотря как к этому относиться.
-Ну да. Учить балбесов – тут надо или нервы крепкие, или обостренное чувство юмора.
-А у вас свои дети есть? – Неожиданно поинтересовался Игорь Михалыч.
-Есть. Сын. У него своя семья. Другая жизнь, другие ценности. Они редко ко мне приезжают. А я и не обижаюсь, во всяком случае пока, – уточнила Раиса Романовна.
-А у меня нет детей, как-то не сложилось, – промолвил поэт.
-Видимо, так сам сложил, – назидательно сказала администраторша.
-Видите ли, я свободный творец. Поэту нельзя иметь семью. Ему некогда бегать за молоком и выносить мусор. Его удел – муки творчества.
Раиса Романовна скосилась на творца и произнесла:
-Хорошему творцу не помешают ни молоко, ни мусор, ни детский смех. Эгоизм и творчество – это разные вещи.
-О, как вы, матушка, прагматичны, – взмахнул рукой над головой поэт, – мы другие, понимаете ли.
– Я заметила. Когда увидела метаморфозы после вина с коньяком, – закивала головой Раиса Романовна.
-Ах, это, – поэт хотел что-то добавить, но красноречие дало сбой и он многозначительно промолчал.
У Миланы зазвонил телефон, и она отошла от компании, чтобы поговорить с Вадимом. Муж сказал, что он очень соскучился и с нетерпением ждет возвращения Миланы домой. Еще сказал, что они с Володей встретят женщин на одной машине, решили объединить усилия транспортных средств в одно, если жены не против. Вера с Миланой были не против собственно, как и Вадим с Владимиром.
На катере прозвучал звон колокола деда Евгена, который оповещал отдыхающих о том, что пора идти на ужин. Как и в первый день, заходили в каюту-кафе кто парами, кто поодиночке. Время расставляло все по своим местам, возвращая народ к прежней действительности, с поправкой на внутренние изменения, кои коснулись не всех. Бывают личности, для изменения которых одного путешествия в святые места оказывается маловато.
Во всяком случае, в данный момент вся публика снова входила в зал, подтягивалась к сверкающей разноцветными огоньками барной стойке с контейнерами, наполненными салатами и нарезками. Чай в термосах стоял рядом. Привычно на подносы ставились тарелки с пищей, и затарившийся путешественник шел к столу для поедания выбранного. Разговор не клеился. Все возвращалось на круги своя.
Единственное, что осталось общим, после ужина все вместе снова отправились на верхнюю палубу. Оттуда хорошо просматривалась панорама за бортом. Прогулочный катер плыл по реке вдоль города.
Природные пейзажи остались далеко позади. Уже стали хорошо видны здания и постройки городской пристани. У причала толпилась толпа встречающих. Хотя, толпой несколько человек назвать, наверное, сложно. Среди встречающих были мужья учителей, сын с невесткой Раисы Романовны и дочка Дмитрия Даниловича. Катер сбавил скорость и пришвартовался к причалу. По громкоговорителю дед Евген во второй раз за сегодня объявил о прибытии к месту назначения и о том, что пора бы освободить каюты. Правда, в этот раз про док он не упомянул. Забыл, наверное.
Пока отдыхающие ходили в каюты за вещами, капитан и штурман подошли к трапу, собственноручно пожелать всего хорошего очередной группе путешественников. Милана с Верой попрощались с командой катера, сошли по трапу и направились в сторону своих любимых мужчин. Было очень приятно ощущать, что тебя любят и ждут. Поцелуи, внимание и забота на время вытеснили яркие мгновения путешествия.
В машине женщины особо не разговаривали, давая возможность высказаться мужьям, соскучившимся по живому общению. Они обе пока что были мыслями на катере, в той обстановке, что провели несколько дней. А мужчинам вполне хватало присутствия их милых дам и иногда произносимых ими звуков, в знак того, что они слушают с большим вниманием.