– Сама сказала, что три курса института недостаточно, чтобы стать врачом!
– Ты бы видел, кто сейчас в больницах работает!
– Хорошо, – расстроенно вздохнул Балун. – Лучше расскажи, что на самом деле происходит? Мы ведь тут совсем ничего не знаем. Телевизор, конечно, есть, но там одно и то же…
– Сама толком ничего не могу понять, – призналась Катя. – Пока была в Днепропетровске, одно говорили, здесь другое…
– В смысле?
– В прямом, – поежилась она. – На Украине все считают, будто на нее Россия напала.
– А разве не так?
– Знаешь, я в политику не лезу, да и некогда. Но здесь почему-то говорят, что это чушь.
– А кто город обстреливает?
– Это армия…
– А бандиты?
– Какие бандиты? Не называй их так.
– Понимаешь, – сдвинул он упавшую ей на глаза прядь волос, – как бы то ни было, они взяли в руки оружие незаконно…
– Ты же антифашист! Я тебя просто не понимаю.
– А я – тебя. При чем тут это?
– А кто, по-твоему, сейчас Донецк атакует?
– Кто?
– Как раз самые что ни на есть фашисты!
– Здрасте, приехали!
– Вы тут что, совсем ничего не знаете?
– Что мы не знаем? – Ровным счетом ничего не понимая, он поправил подушку и сел.
– На Донецк самые настоящие фашисты напали!
– Во дает! Откуда им взяться?
– Они к власти и пришли…
– Скажешь тоже, – уверенный в том, что ее слова – результат сепаратистской пропаганды, улыбнулся Балун. – Даже я до такого не додумаюсь.
– К сожалению, так оно и есть, – быстро заговорила Катя. – Новый президент пришел к власти при помощи националистов.
– Я имею представление, что творилось на Майдане, – стал он объяснять ей свою точку зрения. – Понятно, что такой способ смены режима не совсем конституционный, но что поделаешь? Как говорится, накипело.
– Дело вовсе не в революции. Бандеру и Шушкевича восхваляют. Солдаты носят на рукавах фашистские знаки, а на касках рисуют свастики…
– Видишь, рисуют, – повеселел он. – Мало, что ли, ненормальных? В Днепропетровске тоже Череп был… Да взять того же Хунту, царство ему небесное, – на полном серьезе пожелал бывшему недругу Балун. – Но ведь это единицы! Просто шпана решила как-то самоутвердиться. Не говорю, что им за это кто-то не приплачивал. Сама знаешь, любая организованная толпа быстро обретает хозяина. При помощи тех же футбольных фанатов сколько вопросов олигархи решили?
– Как ты от всего далек! – расстроенно вздохнула Катя.
– Пусть ты в чем-то права, – почувствовал себя задетым Балун. – Только зачем, например, ваша страна в наши дела вмешивается?
– Не знаю, – пожала она плечами. – Хотя я не видела здесь солдат из России. К нам много ополченцев привозят. Есть среди них, кто приехал сюда из России нелегально. Но войск никаких нет.
– Хочешь сказать, что партизаны целую армию громят? – разозлился Балун. – Просто ты здесь чужая, и тебе не все говорят.
– Может быть, – неожиданно согласилась Катя. – Только я все равно пока поработаю в местной больнице…
– А как же учеба? – растерялся Балун.
Он вдруг понял, что завидует ей. Еще бы, она делает историю, когда он, в такое важное для страны время, находится в изоляции. Балун не любил западных украинцев и больше симпатизировал промышленному востоку, чего никогда не скрывал. Но, так или иначе, сейчас он был на стороне большей части, а это почти вся Украина. Катя просто вынуждена принимать идеологию повстанцев. Причем из-за него. Не окажись он в тюрьме, она бы провела это лето дома.
– До занятий почти месяц, – ответила Катя. – Там посмотрим.
– Ты о родителях подумала?
– Конечно. Я их предупредила, что к тебе поехала.
– Зачем?
– А как иначе? – удивленно протянула она.
Глава 5
Кошмар по имени Павлик
Смешанная с вязкой чернотой боль становилась все сильнее. Одновременно бездна меняла цвет. Она медленно становилась тошнотворно серой, а из ее глубины начали проступать контуры реанимации. «Как долго тянется время, – лениво шевельнулась мысль. – Неужели я никогда не приду в себя?» Наконец Никита понял, что он не в госпитале, а лежит на бетонном полу какой-то комнаты с маленьким оконцем под потолком. Судя по стенам цвета свежего цемента, это подвал новостройки. Не меняя положения, он медленно поднес к лицу руку. Она была в бурых пятнах и в грязи. Никита сжал пальцы в кулак и выпрямил. Ощущения постепенно стали возвращаться в тело.
– Где я? – спросил кто-то его голосом.
Он попытался приподнять голову, но в шею что-то кольнуло. Морщась от боли, осторожно ощупал голову. Нарастающий шум мешал сосредоточиться. Однако он вспомнил, что уже не служит в спецназе, а работает инструктором-парашютистом и недавно приехал домой.