А какой потрясённый вид был у моих подружек! То есть, у моей подружки и подружки этой тумбы с кулаками, до тех пор, пока не сбежала. Юля смотрела на меня, как на титана, растоптавшего злого бога.
Урок математики.
Математик, что-то соображая, смотрит на гипс, упаковавший мою руку.
– Да-да, Викенть Валерич, к доске меня не вызовешь, контрольную не напишу, домашку тоже. Но зато я буду внимательно слушать ваши мудрые речи, – хлопаю ему ресничками с невинным видом.
– Что это с тобой?
– Бандитизм и хулиганизм в нашем славном городе до сих пор не изжиты, – горестно вздыхаю, – Порядочной девушке до дому спокойно дойти невозможно. Представляете?
– Надеюсь, они живы? – в его голосе чувствую лёгкий сарказм, и не сразу понимаю, о чём это он?
– Кто?
– Бандиты и хулиганы, которые тебе попались, – ласково объясняет учитель. О, это новый уровень, да я только за!
– Вы что, переживаете за них, а не за меня, свою лучшую ученицу? – растерянно хлопаю ресницами. Вид у меня, как у маленькой обиженной девочки.
– Зная тебя, Молчанова, – поясняет учитель, – я даже стае диких зверей посочувствую, которая вздумает на тебя напасть.
После короткой паузы, украшенной весельем в классе, я расцветаю, как весенний цветок.
– Ой, ну что вы, Викенть Валерич, как можно? – от смущения я даже алеть начинаю, – Такой изысканный комплимент… вы меня прям в краску вгоняете…
Слегка столбенеет от неожиданности Викенть Валерич. В классе опять смешки. А я добиваю.
– Я вас тоже очень уважаю, Викенть Валерич, – говорю с предельной искренностью. А что? Меня Ангелина Петровна давно трясёт на предмет налаживания отношений с учителями. Ловлю взгляд Юли: «Ну, ты даёшь…».
– Да? – учитель смог промямлить только несколько слов, – Ну, что ж…
Класс внимательно следит за нашей пикировкой и тихонько веселится. Все уже знают: там, где я, там цирк, там весело. Между прочим, здорово помогает в учёбе. Настроение поднимается, на волне положительных эмоций лучше усваивается материал. Так что я для всех полезное дело делаю, а не просто резвлюсь без толку.
На уроке я не бездельничаю. Слежу за Юлей, делаю левой рукой пометки в учебнике.
– Молчанова, не вертись!
– Викенть Валерич, я помогаю усвоить новую тему Сидяковой! – я и в самом деле слежу за ней, заставляю вникать и что-то записывать. Одна из составляющих контрибуций с неё. Пояснила ей на перемене: «Ты всё равно возьмёшься за учёбу. У тебя только два варианта: либо ты сама будешь стараться, либо будешь стараться с синяками по всему телу».
И ещё она кое-что должна, но это пока не актуально.
Юля.
Мы сидим в своём любимом кафе. И я переживаю снова вчерашний день. Меня вчера до смерти напугали. Все. Машка это ходячая жуть, но и Дана меня ужаснула.
Они отошли и встали друг напротив друга, я сразу решила, что Дане конец. А когда Машка бросилась на неё, еле удержалась, чтобы глаза не закрыть. И, слава богу! Я не заметила, что сделала Дана, движение было быстрым и смазанным. Она потом рассказала, что мазнула пальцами по глазам Машки. «Я могла бы ударить, но это опасно. Машкиных глаз, которые я бы выбила, мне не жалко, но я могла пальцы себе сломать», – я офигевала от её спокойного тона.
Машка отпускает Данку и хватается за лицо. И вот начинается какая-то дикая карусель. Данка как-то ловко крутнулась вокруг своей оси, выбрасывая руку и со всего маху залепляет Машке по её непробиваемой морде. И Машка летит кубарем на асфальт!
Хоть и её сбили с ног, Машка всё равно продолжает внушать ужас. Как в жутких триллерах, какого-нибудь монстра бьют, рубят, чем попало, а он всё равно встаёт и с рычаньем нападает. Какое-то чувство обессиливающей безнадёжности у меня в это время появляется. Как его ни бей, а он всё равно встаёт.
Вот и Машка, возясь и рыча, поднимается. Но Данку, в отличие от меня, это нисколько не пугает. Точно, она ненормальная! Бегает, крутиться вокруг неё, и когда та встаёт на четвереньки, с разгона прыгает сверху и бьёт обеими ногами в спину. Чуть сбоку. Машка опять валится на асфальт, а Данка катится в сторону. И снова вскакивает. И снова на Машку с криком: «Ты кого соской назвала, тварь!!!».
Кое-что меня прямо потрясло. Данка в прыжке издаёт громкий визг, в котором я не почуяла никакой злости или ярости. Я точно так же иногда визжу от восторга и радости. Она ненормальная, факт.
Вдруг Машке удаётся схватить одной рукой Дану за ногу. Я обмираю, сейчас она её под себя подомнёт! Нет, Дана выкручивается, другой ногой сверху бьёт по машкиной руке. Та взвывает и откатывается в сторону.