Дальше ничего особо интересного не было. Данка всё так же весело и дико скачет вокруг Машки, ударит – отскочит, снова ударит. Только правую руку чуть в стороне держит и бьёт только ногами. Ловко так у неё получается.
Я уже стою одна, Маринка куда-то исчезла. Машка неуклюже продвигается на выход, огрызаясь на бегающую вокруг неё Данку короткими выпадами. Та отстаёт и вдруг с разгону молча прыгает ей на спину. Я успеваю заметить её странное движение. Она сунулась лицом куда-то в район шеи, и Машка вдруг издаёт дикий крик. Мощно крутнувшись, сбрасывает с себя Данку. Когда я подбегаю к ней, та уже стоит. Сплёвывает кровавый сгусток, скалится на убегающую Машку.
– У тебя кровь, – не понимаю, когда Машка успела её по лицу ударить.
И тут опять чуть не сажусь попой на асфальт. Её глаза!
– Ты чего, Юляш? – Дана заботливо поддерживает меня за руку. Мне показалось?
– У тебя… глаза. Глаза были… красные…
– Почудилось, – Дана отмахивается, – Солнце так отразилось, бывает…
Точно, оптический эффект! Ничем другим не объяснишь. Но всё равно страшно.
Когда мы выходим на проспект, нас обгоняет чёрный автомобиль. Сигналит, оттуда высовывается молодой мужчина и показывает нам большой палец. Данка хохочет.
Вот и сейчас она смеётся, рассказывая про травмпункт. Я с ней была, но в смотровую меня не пустили.
И ещё кое-что мне эта драка напомнила. Машка оказалась мышкой, с которой позабавилась игривая кошка.
Катрина.
Юляша настоящая подруга. Довела меня, травмированную, с исцарапанным лицом, в грязных пятнах на куртке и джинсах, до дома. После вулканической вспышки причитаний Эльвира махом собралась и потащила меня в травмпункт. Юлька увязалась следом. Позвонила домой и пошла с нами.
В травмпункте, вот где я расплатилась за всё веселье. Я и не поняла, почему один из мужчин в белых халатах встал сзади и положил свои руки на мои. Только хотела спросить, как врач, внимательно изучивший рентгеновский экпресс-снимок, вдруг сжал мою больную руку и резко надавил на неё.
Слышный только мне щелчок, я рвусь со стула, но меня держат крепко. Вот почему они такие здоровые! Из глаз слёзы фонтаном, взвываю до уровня ультразвука, потом шиплю разъярённой коброй.
Врач быстро делает укол… стоп! А раньше нельзя было?!
– Нет, бесполезно, – объясняет врач, – Боль почти такая же и проходит позже. А вот сейчас, когда всё на месте…
– А я заметил, – говорит второй, который меня уже отпустил, – Что заживление от превентивной анестезии проходит хуже. Видно, какие-то восстановительные механизмы в организме запускаются. Боль – помощник врача, не обессудь, девочка.
Я успокаиваюсь, да и боль после укола стихает. Мою руку пакуют в гипс, быстро и ловко. Мне поставили диагноз: растяжение связок, выбитый (и уже вправленный) сустав, возможно, компрессионный перелом какой-то мелкой косточки. Не запомнила названия. Поставили диагноз, оказали первую и вторую помощь, прочли лекцию. Просто душки.
– Какой коньяк вы больше всего любите? – Эльвира очень удивляется моим словам.
– Наш человек! – дружно хохочут врачи, – Чем больше звёздочек, тем лучше.
Когда выходим, Эльвира ловит такси, мы уезжаем. Эльвира заплатила и за Юлю, чтобы её домой отвезли.
Домой мы попали уже после прихода отца. Не встретили папахена, как обычно, роскошным ужином и приятной беседой. Ничего не попишешь, форс-мажор. Да и не страшно. Самостоятельный папахен отведал борща, оставшегося от обеда, и насел на меня с вопросами.
Да он-то нормально всё воспринимает, мужчина же! А вот Эльвира меня замордовала.
– Вы ж могли убежать! Осталась бы целой!
– Ненадолго, Эльвира! Начни я от неё бегать, у неё охотничий азарт проснулся бы. И всё равно подловила бы, рано или поздно.
Папахен помалкивает, но согласно кивает. После спрашивает:
– Ты, значит, с ног её сшибла, а потом ногами била?
– О, боже! – Эльвира хватается за голову.
– Ой, отстаньте от меня! – я теряю терпение, – Я травмирована, у меня рука болит, я перенервничала, а вы мне тут перекрёстный допрос устроили.
«Родители» отстают, но позже я понимаю, что накаркала.
17 марта, вторник. Урок физкультуры.
– Как же так, Молчанова? – физкультурник искренне расстроен, увидев мою руку в лангетке.
Копирую его выражение лица, развожу руками.
– Издержки бескомпромиссной борьбы с уличным бандитизмом, Валерь Васильевич.
– Она с Грибачёвой Машкой подралась! – гомонят одноклассники. Учитель грустно кивает.
– Опять Грибачёва! Когда же это кончится?