– Именно, – негромко говорит Татьяна Сергеевна.
– По формальным именно так. Но по фактическим знаниям она по многим предметам отличница. Без всяких сомнений. Я скажу по своему предмету. Очень двусмысленная ситуация. К примеру, есть у неё двойки и тройки по темам, которые она сейчас знает назубок, на отлично. И как тут быть? Получается, что ранее выставленные двойки потеряли свою актуальность. А с другой стороны, что написано в журнале пером, не вырубишь топором.
– Что вы предлагаете, Ангелина Петровна? – закругляет её выступление завуч.
– А вот что! Пусть педсовет официально вынесет рекомендацию всем профильным педагогам при выведении четвертной отметки Молчановой, а может и другим ученикам, ориентироваться в первую очередь на уровень фактических знаний. И считать формальные основания в виде поставленных ранее оценок второстепенными.
– Я – против, – мрачно возражает Татьяна Сергеевна.
– Вы не можете быть против, – осаживает завуч, – Во-первых, на голосование ещё не поставлено. Во-вторых, это всего лишь рекомендация. На суверенитет учителя никто не покушается.
– Именно, – подтверждает англичанка, – Вы, коллеги, получите официальное основание поступить именно так. И если что, можете смело на него сослаться. А также имеете полное право не принимать во внимание, это всего лишь рекомендация.
Англичанка садиться, педагоги слегка шумят, обсуждая предложение. Завуч внимательно прислушивается, ловя настроения коллег. Что-то решив, говорит:
– Коллеги, мне представляется, что это очень разумное предложение. Ставлю на голосование.
Всего три человека из тридцати, включая упрямую русачку, проголосовали против. Остальные – за.
– Светочка, оформляй протокол, – этой командой секретарше педсовет был завершён.
22 марта, воскресенье, 11 часов утра.
Мастерская на неприметной улочке.
– Сожми руку в кулак. Так-так… а теперь выпрями и растопырь пальчики…
Мастер в фартуке и нарукавниках снимает мерки с моих рук. Колоритный старикан, с импозантной лысиной и свисающими по бокам патлами.
Папахен выполняет свои обещания почти, как часы. Мы в гостях у перчаточных дел мастера. Взялся старикан за хитрый заказ. После пояснений вынес вердикт:
– Выглядеть будут странновато, но элегантно. Обещаю, – и сразу взялся за дело.
Через полчаса по случаю закончившихся манипуляций папахен интересуется:
– Как крепко это ударит по нашему кошельку?
– Точно пока не скажу. Слишком необычный заказ. Не меньше трёхсот, а может и до четырёхсот дойти…
– Однако… – удивляется папахен и смотрит на меня: «Ты влетаешь мне в копеечку, доченька».
– Безопасность, пап, – пожимаю плечами, – Если что, у меня полторы сотни есть.
– Откуда?!
– Мамочку в тот раз растрясла. Что?! Должна же она принимать хоть какое-то участие в воспитании дочери!
Последний аргумент влетает в десятку.
– Ладно, держи их при себе. На что ты их тратишь?
– Обычно после школы с подругой в кафе заходим, мороженое едим. По десятке вылетает за раз.
На выходе слегка приобнимает за плечи. Дана в таких случаях пищит от восторга, но сейчас она в ауте.
– Как рука?
– Заживает. Попробую сегодня писать.
– Звонила вчера твоя классная, – заводит тему папахен, когда мы сели в машину, – На той неделе пойдут четвертные контрольные работы. По математике, русскому, химии, физике, короче, почти по всем предметам. Ангелина Петровна говорит, что для учителей результат контрольной будет идеей фикс, идолом. Не на сто процентов, но как-то так.
Мы выруливаем на магистраль, которая доходит почти до самого дома.
– Физкультурник мне уже гарантировал пять за четверть, – информирую я, – Англичанка, скорее всего, тоже пять поставит. Возможно, химичка. Математик, физик и все остальные, вероятнее всего, четыре выведут. Но гарантии нет.
– Что? Ни одной тройки? Сильно, – папахен делает поворот, – Не будет троек – с меня подарок.
– От меня мало что зависит…
– От тебя зависят оценки по контрольным.
– Даже пятёрка может не спасти от тройки за четверть, – вздыхаю, – слишком много двоек было в начале четверти.
– Но это ведь тоже твои двойки, – он хлопает дверью, мы приехали, выходим с парковки.
Да, те двойки тоже моё наследство, не поспоришь. Взяла тело, бери и дела.
Дома после обеда.
– Дана, ты чего второй день такая кислая, – Эльвира смотрит озабоченно.
– Да? А я не заметил, – папахен мужчина, они такие вещи плохо улавливают.
– Эльвира, не при мужчинах же! – одновременно возмущаюсь и отвечаю на вопрос.