– Валерь Василич, учитель физкультуры. Сергей Горчаков – мой телохранитель и поклонник. Это Анатоль Степаныч Шацкий, хищник из мира свободной прессы. Газета «Московский перекрёсток».
Шацкий хмыкает, но тоже никак не комментирует.
Через полчаса я оглядываюсь в незнакомом кафе. Уютненько. Мы оккупировали отдельное купе, другого слова не нахожу. Длинные скамьи за длинным столом, все эти гнёзда отделены друг от друга высокими переборками.
– Всё это замечательно, но никак не могу уловить, что вы от меня хотите, – заключил Шацкий в меру эмоциональный, но толковый рассказ Валерь Василича.
А кто говорил, что будет легко? Я так понимаю, Шацкий не хочет нас напрасно обнадёживать, вот и всё. Однако разве я удержусь, чтобы не сбить с него эту вальяжную самоуверенность.
– А как же чувство справедливости? Воспитание молодёжи тоже, знаете ли, наша общая задача.
Эх, чуть припаздываю, Шацкий уже смотрит на физкультурника с насмешкой. Сергей вмешаться не может, взрослые разговаривают. Пора строить этих глупых мужчин.
– Господа, вы куда-то не туда заворачиваете. Анатоль Степаныч, ваша роль пока не обсуждалась ни единым словом. Что за странные претензии? Валерь Василич вас вводил в курс дела, более ничего.
Поворачиваюсь к учителю.
– Валерий Василич, вы тоже не правы. Мы сюда не о мировой справедливости пришли говорить. У нас чисто деловое совещание.
Удаётся мне смыть с их лиц наклёвывающийся боевой задор задиристых петухов.
– Хотя его слова, Анатоль Степаныч, всё-таки имеют смысл. Вы же не будете писать в своих статьях, что, прежде всего, радеете о собственной репутации, престиже, личном и всей газеты. Вы же не будете прямо говорить, как вас радует удвоившийся тираж. Вслух вы скажете именно о защите справедливости. Разве нет?
Глаза Шацкого становятся весёлыми. Физкультурник тоже отмякает.
– Справедливость, безусловно, на первом месте, простите мою иронию, Валерий Васильевич. А что вы там про удвоение тиража говорили?
– Удвоение гарантировать не могу, но увеличение тиража неизбежно. В школах, принимающих участие в турнире, учится и работает десять-двенадцать тысяч человек. Если купит каждый десятый, вам придётся печатать дополнительно тысячу экземпляров. Причём весь контингент покупателей в шаговой доступности.
– Им ещё надо узнать о нашем внимании к турниру, – замечает Шацкий.
– Решим. За нашу школу вообще без проблем, другим…
– Я могу обзвонить коллег, – предлагает физкультурник.
– Мы опять торопимся, – я снова критикую мужчин, – плана действий ещё нет, а вы обсуждаете детали.
– И каков план? – Шацкий смотрит на меня и опять с иронией.
– Не понимаю я вас, Анатоль Степаныч. Это ваша профессия, не наша. Мы вам преподносим на блюдечке скандальную ситуацию, потенциально способную вызвать огромный интерес публики. Предоставляем ресурсы, – киваю на Сергея, – Как это выкрутить – мы должны вас послушать.
Физкультурник хмыкает, я подпираю подбородок сложенными руками, изображая напряжённое внимание. Сергей меня поддерживает взглядом, ожидающим откровений свыше. Шацкий на мгновенье впадает в смятение, но быстро приходит в себя.
– Обычный метод – журналистское расследование. В данном случае, главная задача засветить подставных игроков. Все их данные, хотя бы на уровне анкеты. Ведь этого достаточно? Где на самом деле учатся, сколько им лет, настоящее имя.
Мы киваем, да, этого достаточно.
– Но это дело нескольких недель, никак не меньше. А финал турнира уже в воскресенье, послезавтра.
– И что, даже вы ничего не можете сделать? – удручённо спрашивает физкультурник.
– Увы, – разводит руками Шацкий, – Не вижу возможностей.
Мы отвлекаемся, нам приносят кофе с бутербродами. Надо бы отомстить Шацкому за его иронию и снобизм.
– Что-то у вас фантазия плохо работает, – скептически морщу носик, – Ах, расследование не пройдёт, ах, всё пропало!
Это было ударом, Шацкий замер, пытаясь не подавиться глотком горячего кофе. Мои мужчины глядят изумлённо и с надеждой.
– А зачем оно нам, расследование это? Нам скандал нужен, а не расследование. Нам их в тюрьму сажать нет цели. Наша цель так их пугнуть, чтобы они по щелям разбежались. А искать их… да кому они нужны?
– И как? – Шацкий заинтересовывается, физкультурник глядит с надеждой.