– Это моя жена! – с непередаваемой наглостью сообщает Артур какому-то остановившемуся прохожему. Все остальные торопливо проходят мимо и, чуть погодя, оглядываются.
– Девочка, уйди, не мешай! Не твоё д… – Дум-м! – Бл&!
Я давно готова. Слишком увлечён добычей, чтобы заметить, что я уже на атакующей позиции, будь даже у него боевой опыт. Удачно, что я в джинсах и кроссовках. Моя левая нога влетает ему в голову, и удачно для меня она стукается о верхний край проёма. Ах, ты гнида! Эльвиру не отпускает! А я ногу не опускаю, бью ещё раз. А вот теперь мачеха свободна, и её относит в сторону.
Меня захлёстывает волна возбуждения и боевого ликования. Как давно я никому кровь не пускала! Как же я скучала о вас, мои дорогие и любимые враги!
Прыгаю. Двумя ногами сверху бью в нижнюю часть грудины. Если момент удачный, то и дыхание ему выбью. Спрыгиваю с него. Мужчина, закрывая голову руками, сползает на асфальт. Удачненько! Голова на боковом краю проёма.
– Я тебе покажу «жена», с-сука! – шиплю я и с размаху закрываю дверь о его голову, – Я тебе покажу «девочка, не мешай», гондон ш-штопаный!
Бью его дверью ещё раз, ещё… отваливается покрывшаяся красными полосами рука от головы, вот уже свисает перебитое ухо, а я не успокаиваюсь. Отмахиваюсь от кого-то, пытающегося меня оттащить.
– Дана, Даночка! – мне в глаза осторожно заглядывает Эльвира, опасливо поглаживает плечо, – Пойдём, пойдём быстрее отсюда…
С огромной неохотой отхожу, мачеха тащит вперёд. Оглядываюсь. Кто-то уже подошёл к пострадавшему, рядом чуть в сторонке корчится ещё один. А этот откуда?
– Водитель машины попробовал тебя оттащить, – нервно тараторит Эльвира, – Ты ему между ног как врежешь! Вон он, до сих пор корчится…
Поворачиваем на перекрёстке, чуть отойдя, небрежно повелительным жестом показываю водителю проезжающей машины: сюда! Тот, чему-то удивлённый, останавливается.
– Поближе к Кутузовскому проспекту, там, где Чеховский парк, – безапелляционно командую средних лет мужчине.
– Вообще-то я не таксист, – бурчит мужчина, но послушно рулит.
– Вообще-то мы видим, – парирую с наглым равнодушием. Сколько б ты не бурчал, а двум таким красоткам фиг откажешь.
Меня до сих пор потряхивает от восторженного возбуждения. Мир вокруг играет свежими яркими красками. Когда втаптывала того козла, думала и о Лицее, этой могучей преграде, которую надо взять. И мне будут мешать, намеренно или по работе. Держитесь крепче! Это и в вашу сторону сигнал.
О, как Дана на меня смотрит! С восторгом, восхищением, испугом. С упоением пью и этот коктейль.
Когда подходим к дому, останавливаюсь и торможу Эльвиру.
– Эльвирочка! – с проникновенной благодарностью заглядываю ей в глаза, – Я тебе так благодарна.
– За что? – она ничего не понимает.
– Этот Артур, он ещё раз к тебе полезет? А у тебя других ненормальных поклонников нет? – в моих глазах светится надежда. Однако не суждено им сбыться. Эльвира нервно смеётся и мотает головой. Заходим в дом.
– Нет. Если только твоего отца посчитать ненормальным.
– Папочка и так делает с тобой, что хочет… здрасте, Вера Степановна! Ой! – Эльвира щиплет меня за бок, значит, приходит в себя.
Дома обнаруживаю ссадину на правой руке, ребро ладони. Примерно в том же месте моя рука пострадала при драке с Машкой. В какой момент, где и обо что ударилась или зацепилась, не помню. Эльвира рассматривает обширный синяк на левом предплечье.
– Надо в полицию заявлять, – любуясь на её синячище, говорю я.
– Ты совсем, что ли? Ты его чуть не убила, и сама же в полицию заявишь? – поражается мачеха.
Она-то поражается, а вот папочка сразу на мою сторону встал, как только дома появился. Я выхаживаю по гостиной в новых туфельках, естественно в сбруе, тренирую походку, а он названивает и названивает. И через час приходят гости, два серьёзных господина. Все запираются в папином кабинете. Зовут мачеху.
Вопросительно заглядываю в её глаза, когда она выходит.
– Про Артура всё выспрашивали…
– Ну, и порядочек, – бодро комментирую я и немного огорчаюсь, – Жаль я с ним больше не встречусь. Но надежда ещё есть…
В этом смысле у меня сплошные разочарования. Машка Грибачёва отказалась от рандеву со мной, мальчишки как-то сказали. Артурчик? Посмотрим, подождём…