— Это что?! — тычу пальцем в обёртку от шоколадки. Крупноформатной.
— Ты сожрал мою шоколадку вместо того, чтобы угостить меня?! — ещё немного и в моих глазах, полных горестного упрёка, появятся слёзы. Сашок смущается и краснеет. Сладкоежка он плюс ко всем своим многочисленным недостаткам.
Заглядываю в кастрюлю с борщом, оставленным на пропитание родителями. Морщу носик. Не, это я не буду, меня Эльвира разбаловала. А есть хочется. Происходящее дальше можно живо представить цепочкой моих возгласов.
— Чисть картошку, — через минуту, — Уйди, я сама. Чисть лук, Уйди, я сама. Достань сало. Срежь корку. Уйди, я сама! Нарежь на кусочки три сантиметра на полтора. Куда пошёл? Зачем линейка? На глаз, придурок! О, куриная ножка! Сострогай мясо! Пойдёт, всё равно тебе жрать! О, яйца есть! Давай одно! Всё, иди мой руки! До локтя и лица! Как-как, как-нибудь!
Не прошло и получаса, как скворчащая сковородка поставлена на стол. Картошка с салом жарится быстро. Проходное блюдо. В уголке, на обжаренном луке на нас важно смотрит привольно расположившийся яичный желток в белом одеянии.
Едим. Большую часть с энтузиазмом уничтожает Сашок. На то и расчёт, мне намного меньше нужно, особенно такого, высококалорийного.
— А чего борщ свой не ешь?
— Так греть же надо, — на взгляд Сашка крайне веская причина. Вздыхаю, слов у меня нет.
— Кофе есть? — что есть, то есть. Сашок делает неопределённый жест рукой. Сама нахожу, пока Сашок соскребает остатки.
— Ты сегодня красивая, — Сашок только учится общаться с девушками, поэтому его комплименты жутко неуклюжие. Не могу пропустить момент, с ним можно, он не обидчив, ещё одно ценное качество.
— Ты офонарел?! — ору я, — Что значит, только сегодня?!
— Просто «сегодня»… — тут же теряется Сашок.
— Балбес! — припечатываю я, — Надо было сказать: ты сегодня особенно красивая.
— Ты сегодня особенно красивая, — послушно исправляется он.
— Так нормально.
Допиваем кофе.
— Ты в прошлый раз… — упрекает Сашок, — Я, короче, чуть инфарт, то есть инфар-к-т, не схватил.
Уходим в его комнату. Жаль, я не в джинсах, не могу вольно расположиться. Приходится, как порядочной девочке, сидеть на стульчике, ножки вместе.
Сашок раскручивает мою программу.
— Я немного изменил границы всех панелей. Сделал красивее, с эффектом тени. Смотри, не понравится, вернём старый вариант…
Мне нравится, высочайше одобряю.
— Это здесь в твоих таблицах, — Сашок показывает добавочные фрагменты. Вникаю.
— На компьютерах Лицея прогонял?
— Классы Лицея сейчас не доступны. Каникулы. Проверил у парней. У некоторых точно такие же. На своём прогонишь…
— Баги были?
— Убрал пару штук…
— Где? — Сашок показывает и поясняет подробности.
Незаметно проходит время. Сашок скачивает на диски программу, вручает мне. Чешет затылок.
— До сих пор не могу поверить, что ты две десятки урвала…
— Смотри, — достаю из сумочки экзаменационный лист. Сашок долго и удивлённо разглядывает.
Кое-что вспоминаю.
— Слушай, Пистимеев! А давай ещё пари? Забьёмся, что никто не получит десятки за все экзамены!
— Это точно! — мгновенно соглашается, но замолкает, глядя на меня, — Хотя…
— На что ставишь? Давай по червонцу?
— Ставлю на то, что… — почесав затылок, решается, — будут.
— Тогда я на обратное, — хлопаем ладонями.
Уходим на кухню, пить чай. Немного подумав, достаю борщ и всё требуемое из холодильника. Готовлю новую поджарку на сале мелкими кусочками. Сало не до корки, а чтобы оплавилось. Параллельно ставлю борщ на огонь. Когда нагревается, кидаю мелко нарезанный чеснок, доходит до кипения — вываливаю поджарку.
Наблюдения за моими манипуляциями пробуждает у Сашка аппетит.
— Потерпи минут десять, — ставлю вскипевший и усовершенствованный дополнительной обжаркой борщ в сторону под полотенце. Сашок тоскливо посматривает на часы. От скучного ожидания решаю его отвлечь.
— Пошли, пару моментов мне прояснишь, — увожу в комнату, показываю непонятное место в книжке. Незаметно проходит почти полчаса. И, наконец, страждущий борща Сашок с наслаждением вдыхает парок от тарелки.
— Посуду не забудь помыть, — последняя команда и можно уходить.
Лицей, холл одного из зданий.
Смотрю на экзаменационный лист, сжав губы. Ничего страшного не произошло, это девятка, высокая оценка. Но как я могла так проколоться?!
Экзаменаторы физики показали себя очень лояльными людьми. Совсем не такие, как вредные и упёртые математики. Может потому, что меня экзаменовала женщина? Подбросила мне вопрос, они давали такие небольшие задачки с хитростями. Закон сохранения импульса, что может быть проще? Гипноз какой-то! Считаю: импульс увеличится в три раза, значит на 2mv больше, и ответ вывожу: 2mv! Б&&!