— Думаешь, от тебя что-то зависит? — внешне она действительно холодна, но полностью я мальчишкам не верю. Со мной же она разговаривает! Даже приехала повстречаться. Вчера вечером я дождалась от неё звонка, не обманула Людмила Петровна. И сговорились встретиться очно.
— Думаю, от меня зависит многое. Если даже моё мнение ни на что не повлияет, я хоть заранее буду знать, что меня ждёт.
— Тебя зачислят в ИМ-2. Других вариантов нет, — сообщает Ледяная.
— Хочу знать, хорошо это для меня или плохо, — пожимаю плечами, — К тому же я с девочками из Лицея ни разу не говорила. Мне интересно твоё мнение о Лицее. Как там вообще?
Делаю неопределённый жест рукой.
— Как вообще, тебе кто угодно расскажет, — Ледяная тоже пожимает плечами.
— Конкретизируем вопрос, — я настойчива, зря что ли я в такую даль припёрлась? — Тебе лично, как там?
— Лично я хотела уйти в конце года из Лицея. Папа уговорил остаться. Перспективы у выпускников действительно хорошие.
Чуть не выпадаю в осадок. Вот это новости! Глаза мои разгораются бешеным любопытством. Я аж придвигаюсь ближе.
— Что не так?
— Я не знаю! — из её глаз полыхнуло ярко-синим недоумением.
— Учиться трудно? — допытываюсь до истины.
— Да нет… — Ледяная вяло двигает головой, — Если что, учителя помогут. В крайнем случае, всегда репетитора можно нанять.
Так-так, проблемы с учёбой решаемы, но девочка всё равно хочет уйти. И что не так? Что-то пробивается наружу, но никак не вырвется. М-да…
— Ты хочешь уйти и сама не понимаешь, почему, — мне остаётся только подытожить, — А что с мальчишками? Я так поняла, они готовы на руках тебя носить. На твоём месте я бы им позволила.
— Боюсь я их, — машет кистью Ледяная, — С седьмого класса. Как-то попросила какую-то мелочь у одного, ластик ли ещё что-то, не помню. А на переменке вдруг вижу, что тот мальчишка бьётся с другим. И знаешь, как-то всерьёз дерутся, с кровью, криком. Потом узнаю, из-за меня. А что я сделала? Ну, дал он мне ластик, сказала спасибо и улыбнулась совсем чуть-чуть. А они друг друга чуть не убили… ты чего?
— Блеск! — мой неподдельный восторг вырывается наружу, — И кто кого? А как бились? Ногами дрались?
Ледяная смотрит на меня почти с испугом.
— Откуда я знаю? Я сразу убежала.
— Жаль… — мой энтузиазм затухает.
— А ты что, — осторожно начинает Ледяная, — любишь, когда мальчишки за тебя дерутся?
— За меня? Мальчишки? — до меня сначала не доходит, — А, нет! Я вообще драки обожаю. Мои любимые телепередачи про бокс, там, другие единоборства. Борьбу не очень уважаю.
— Ты драки любишь? — Ледяная так широко распахивает глаза, что меня почти явно заливает синим светом.
— Ага, — киваю и снова возбуждаюсь, — Слушай, у меня тут в старой школе случай был…
С жаром принимаюсь рассказывать про драку с Машкой. Ледяная по мере моего повествования всё меньше становится ледяной. Рот она-то и дело раскрывает, как опомнится, снова закрывает. И так по кругу.
— Представляешь, Маринка ей нажаловалась. Ну, сама виновата, я ей потом нос разбила. А чо она?
— А я ей ору: ты чего здесь трёшься, тварь! А она мне… представляешь?
Глаза мои, чувствую, разгорелись и в воображении моём, а может и реально, над столом вспыхивали два ярких снопа света, зелёного и синего цвета.
— Ну, я и врезала! Руку об неё сломала, представляешь? А она кубарем…
— Ты что, ногами её била? — поражается моей жестокости Ледяная.
— А что я могу? В их кругах так принято. Сбить с ног и добивать, представляешь? Машка сама хотела со мной так сделать.
— Ты представляешь, какая она крепкая! Я же ей отомстила, тоже ей руку сломала, потом так надавала, а она всё равно встала и ушла. Представляешь? Так до конца я и не смогла её…
— Ты что убить её хотела?
— Да чо сразу убить-то, — ёрзаю от неудобного вопроса. Действительно ведь хотела, — Так…
Рассказ подходит к концу. Возбуждение спадает, я будто заново всё пережила. Ледяная смотрит на меня с непомерным удивлением.
— А Маринку-то за что?
— Ты прям, как моя подружка Юлька. Та её прессовала целый год, а она: не надо её бить, не надо, — вяло оправдываюсь я.
— У тебя подружка есть? — прозвучавшие незнакомые нотки в её голосе заставляют меня сделать стойку.
— А я чо, не говорила? Есть, конечно. За одной партой сидим, — плюс к странной интонации вижу глубоко в глазах что-то тоскливое. В голове со знакомым щелчком что-то складывается. Это не звук, это ощущение. Появляется, когда выскакивает решение сложной задачи. И раз! Всё ясно и понятно.
— А у тебя есть? — вдруг не угадала?