— Что не принимается, Молчанова? — соизволяет обернуться полностью математик.
— Вы же учителя, — объясняю я, — вы не только нам математику, историю и прочие науки преподаёте. Вы учите нас правильно себя вести, так?
Викентий Валерьевич устало прикрывает глаза. С аппетитом глотаю его эмоцию: «И на кой я с ней связался, вот заноза!».
— Чему я сейчас у вас научилась? Вот придётся мне извиняться перед вами, я брошу через плечо «Ой, извините, Викенть Валерич, была не права» и пойду себе дальше по своим делам.
В классе кто-то хохотнул и сразу затих.
— Чего ты хочешь, Молчанова? — а голос-то уже замученный!
— А ещё вы забыли про оценку, — перехожу к следующему отделению концерта. Темп это великое дело.
— Точнее говоря, вы забыли мне пятёрку поставить, — нечего давать ему простор для манёвра. Пусть сразу уяснит: другая отметка меня не интересует.
— Молчанова, а ты не хватила через край? Задание слишком простое для пятёрки.
— Ничего не знаю, — хрен ты выскользнешь! — Вызвали меня к доске, дали задание, я всё решила, замечаний и ошибок не было. Ставьте пятёрку!
— Ещё раз повторяю, Молчанова! Задание простое, не хватает для пятёрки.
— Не мои проблемы, Викенть Валерич, — пожимаю плечами, — Любой ответ должен оцениваться. Если нет ни малейшего замечания, оценка может быть только «пять». Незначительная ошибка, не искажающая ответ, «четыре». И так далее. Вы ни разу мне не подсказали, ни разу не поправили, ошибок не было. Лёгкое задание? Значит, мне повезло. Никто не мешал вам дополнительный вопрос задать. Вы что, отказываетесь выполнять свои обязанности учителя?!
Последним вопросом подвожу его к самому краю пропасти. Страшно ему не хочется мне, такой противной, ставить «отлично». И деваться некуда. Я выхожу из-за парты, кладу ему на стол открытый дневник. Он смотрит волком, я невинно хлопаю ресницами. И наслаждаюсь!
Куда он денется? Мог бы и послать меня, чего я ждала с нетерпением. И тогда устроила бы ему совсем весёлую жизнь. Тут же пошла бы и накатала жалобу директору. Для начала. Не сработало бы, пошла бы выше. Как так, учитель подло отказывается ставить пять за отличный ответ! А как же борьба за качество знаний? Налицо сознательное вредительство, искажение преподавательской отчётности в худшую сторону. Двойки, значит, ставим бесперебойно, а пятёрки зажимаем. Так и отличника можно в троечники загнать. И рейтинг школы злостно уронить.
Пятнадцать минут он на меня потратил. Отличную оценку я из него выдавила. То ли ещё будет!
До конца урока он ни разу больше не улыбнулся. Я тоже изо всех сил старалась не ухмыляться. Кстати, огромную услугу оказала всему классу, времени на опрос и вызов к доске у него не осталось. В спринтерском темпе он вываливает новую тему. Я тихонько совещаюсь с Юлей, делаю пометки в учебнике, заношу схему решения в тетрадь. Несколько раз учитель неласково косится на нас, но придраться не к чему.
Так я заработала первую пятёрку. Выгрызла её с мясом.
Вторую я получила на английском. Англичанка, худощавая симпатичная шатёнка, наша классная руководительница и милашка. Плюс моя Дана не успела с ней испортить отношения, хотя это не её заслуга. Англичанка не любит ни с кем ругаться и воевать. Одно слово — претти, то бишь, милашка.
— Экселент! — не удержалась от похвалы англичанка, — Молодец, Молчанова. Четыре!
— Не поняла, Ангелина Петровна! — натыкаюсь на умоляющий взгляд Юли, но не отступаю, — Экселент разве не значит «отлично»?
Сама попалась, мне даже загонять её не пришлось. Сказала бы «wonderful», не было б никаких… нет, претензии всё равно были бы, но с другого бока.
Англичанка чувствует, что влипла.
— Произношение хромает.
— Это чисто субъективно, Ангелина Петровна. Ошибки в окончаниях, связках и тому подобное были? Не было. Тогда другой вопрос. Носители языка меня бы поняли?
— Да, безусловно.
— Ещё вопрос. Они бы смеялись? Знаете, как бывает, когда китайцы или какие-нибудь итальянцы пробуют говорить на русском? Услышав их, мы обычно начинаем смеяться. Англичане, услышав меня, смеялись бы?
— Наверное, нет… — после паузы отвечает задумчивая учительница.
— Так в чём дело? Акцент со временем обнулится. У тех, кто пойдёт в переводчики. Вы же нас не в дикторы английского телевидения готовите, в конце-то концов.