— Вернулась, Даночка? — меня приветствует сухонькая старушка консьержка.
— Здрасть, Вера Степановна, — здороваюсь с чувством облегчения, не всем Дана успела нахамить, с этой дуры станется.
И глаза, глаза попроще! Я не старший боевик гвардии мессира, я — глупая девочка недоросток!
Поднимаюсь на второй этаж по широким, сверкающим чистотой ступеням. На площадку выходят всего две квартиры, правая — наша. О, покровительница Луна, помоги! Напускаю в глаза умеренную дозу покаяния и смирения, — много нельзя, женщинам рыцарские правила типа «не бить лежачего» до одного места, — звоню в дверь, отделанную ясеневым шпоном.
После паузы, во время которой меня разглядывали через встроенные камеры, — если б Дана о них не знала, могла бы и не заметить, — дверь неохотно отворяется. Эльвира, та самая мачеха. Ну, что сказать? Наяву оцениваю выбор отца Даны: немного выше меня, натуральная блондинка, волосы золотистого оттенка, яркие светлые глаза. Да, мужчины на таких клюют в любое время года и суток. Владислав Олегович, так зовут «моего» отца, везунчик и хват. Хотя он и сам мужчина красивый.
— Что-то ты быстро вернулась, — в голосе мачехи не остывшая обида и звон разбившейся надежды на то, что я исчезну с глаз её прекрасных навсегда. Или хотя бы надолго.
— Ну, проходи, — мачеха после заминки, смысл которой угадать нетрудно, пропускает меня внутрь. Теперь моя задача выстроить отношения. Иногда это бывает не проще, чем в одиночку отбиться от банды наёмников. Но с Эльвирой проще, она мягкая, ей всегда легче согласиться, чем спорить. Даже по лицу это видно. Поехали!
Режим ластящейся кошки в исполнении девочек — мощнейший козырь. Видела такое многократно. На мужчин действует стопроцентно, но и старшие женщины поддаются в большинстве случаев. Быстро разуваюсь, скидываю куртку и бегу за мачехой. Нет, вооружённый нейтралитет мне ни к чему, для хотя бы относительно беззаботной жизни мне нужны надёжные тылы. А именно такое намерение читаю на лице Эльвиры: ты — сама по себе, я — сама по себе, пересекаемся только по крайней необходимости. Глупая. Так в одной семье жить невозможно, долго такую пытку никто не выдержит.
Удаляющуюся в свою комнату женщину слегка придерживаю за широкий рукав нарядного домашнего халата, сбоку выныривает моя мордочка, которую делаю максимально умильной.
— Эльвир, ты сильно обиделась? — на мои слова она слегка отворачивается. Тут же перемещаюсь на другую сторону. Опять заглядываю в глаза.
— Прости, пожалуйста. Ты больше никогда таких слов от меня не услышишь. Никогда-никогда!
Тут главное именно в том, чтобы в глаза заглядывать. Искренность я могу сыграть, тем более Дана безусловно виновата, тут не о чём спорить. Вижу, женщина поддаётся. Это Дана в ней только недостатки искала, а я вижу ясно, что характер у неё мягкий и покладистый. Не хватает последнего победного рывка. Чем бы её взять? О, невольно подсказывает Дана! Наблюдательность не есть её сильная черта, но если женщина в ком-то хочет найти недостатки, она их найдёт. На худой конец придумает, но если она меня подставит… где-то в своём сознании смотрю с угрозой на её недовольное личико за решётчатым окошком.
— Эльвира, ну хочешь, я всегда буду мыть посуду? — по мелькнувшему на лице выражению понимаю, что попадаю в цель. Точно! Сдержанно улыбаюсь Дане, спасибо, девочка. Она подметила, что Эльвира готовить умеет и любит, а вот посуду мыть после трапезы — не очень. Так что моё предложение для неё немалое искушение.
— Всегда? — женщина останавливается и старательно прячет заинтересованность.
— Ну, если я дома, конечно, — хоть какую-то лазейку оставить надо. И не поспоришь. Как я могу что-то делать, если меня дома нет?
— Это если ты придёшь из школы и увидишь грязную тарелку, то мыть её не будешь? — Бинго! Она начинает торговаться! Она ещё не заметила, но вопрос уже решён. Так что теперь можно её слегка осадить.
— Нет, — решительно отвечаю я, — Если только за отдельную мзду…
— Какую? — подозрительно хмурится Эльвира.
— Договоримся! — брызжу на неё оптимизмом. И улыбаюсь так хитро, что она не выдерживает, улыбается в ответ.
Я победила! Сейчас надо закреплять успех, поэтому я от неё не отлипаю. Никаких трудностей! Время обеда, поэтому мачеха ведёт меня на кухню и оделяет тарелкой пахучего борща. Знакомое блюдо, чего я только в прошлой жизни не видела. А моя Дана вообще слюни глотает. Так что обедаем мы с ней с аппетитом.
— Чудный борщ, — хвалю я хозяйку, — Научишь меня готовить?