Сашок завёл свою любимую песню. Это ритуал. Мы здороваемся, то, сё, и как только речь заходит о поступлении в Лицей, начинается стандартная увертюра. Надо закрывать этот вопрос. И ещё, что-то меня зацепило, что-то важное мелькнуло с самого краешка. Никак не могу поймать мысль за хвост.
— Пари? — предлагаю я. Сашок смотрит на меня с жалостью и огромным сочувствием.
— Даночка, — ой, он почти никогда меня так не называет, — я не совсем совесть потерял. При таких условиях заключают пари только мошенники.
— Да перестань! Когда заключают пари, обе стороны уверены в своей правоте.
— Не всегда.
— Этот вопрос решается просто. Размером ставок. Сколько можешь потерять денег без особых проблем для себя?
— Ты так ставишь вопрос? — Сашок усмехается.
— Так и надо ставить. Не надо увлекаться, рискуя собственными штанами. Я легко могу рискнуть парой сотен рублей. А ты?
— Да примерно так же, только…
— Ну, давай, я ставлю сто рублей, а ты — двести. Если уж считаешь, что твои шансы намного выше.
Убалтываю я его всё-таки. Договариваемся.
— Чувствую себя грабителем женщин и детей, — бурчит Сашок.
— Тогда постарайся, чтобы не чувствовать себя таким. Рассказывай.
Я принесла ему сегодня все его книги. У меня появился свой золотой фонд, папахен подсуетился. Пришла бы раньше, но Пистимеевы уезжали отдыхать.
Когда, наконец, в квартире Пистимеевых подняли трубку, в том разговоре Сашок пригрозил, что полностью меня разочарует. Вот я и прискакала разочаровываться.
Сашок кидает мне какой-то журнал. Тэк-с… научно-популярный физико-математический журнал «Фотон». Для школьников.
— Страница двадцать восемь. Теорема Чевы — Менелая. Твоих знаний по геометрии должно хватить для понимания. Но ты не поймёшь. Не говоря уж о том, чтобы воспроизвести.
Углубляюсь в чтение. Через четверть часа подступает к груди холодок. Он что, прав?! Да нет, не может быть! Ещё через полчаса откладываю в сторону.
— Ну, как? — Сашок вовсе не злорадствует и не смеётся, — Лично я с трудом продрался.
А я не продралась. С первой попытки, по-крайней мере. Сашок утешает:
— С первого раза я тоже не понял. Но, понимаешь… я ж говорил: на таких условиях, как у тебя, я вряд ли поступил бы. Ты должна быть сильнее меня, чтобы прорваться. Если бы ты через десять минут отшвырнула журнал и презрительно сказала «А что тут понимать?», я б в тебя поверил.
Тут же поднимаю журнал, небрежно откидываю и говорю:
— А что тут понимать?
Оба хихикаем, но не очень весело.
— Язык дубоватый и пара моментов не ясна. Логика рвётся, — я не оправдываюсь, я ищу причины поражения.
— Большинство учебников такие. Их не Чеховы с Гоголями пишут.
— Ладно. Не будем изобретать велосипед. Объясняй!
Пистимеев вздыхает «Эх, давно это было…» и сам принимается за чтение. Через четверть часа, сверяясь с текстом, надо признать, не часто, принимается за объяснения. Рисунок делает сам. Он молодец, его я понимаю намного легче, чем текст. А вот и скользкие моменты! Автор статьи опирался на кое-какие факты, редко используемые учителями. Результаты некоторых задач, оказывается их, как сказал Сашок, законно использовать, как опору в решениях, если помнишь номер и вывод этой задачи.
— Но автор не указал ссылку, — возмущаюсь я.
— Я ж говорю, так часто бывает.
— Интересное дело, — я просто негодую, — с нас, школьников, требуют жёстких обоснований, а сами их не выполняют.
Теорема становится намного понятнее. Что-то всё равно цепляет. Какое-то внутреннее неудобство.
— Ты мне дашь этот журнал?
— Бери. На любое время, но с возвратом. Кстати, советую подписаться. Если поступишь…
— Эльвира, быстрее, в пробку попадём! — мы ныряем в салон такси. Когда Эльвира уже права получит?
Мы возвращаемся с занятий с хореографом. Как ни смешно звучит, это одно из направлений подготовки к экзаменам в Лицей на физико-математическое отделение. Эльвира прямо возбудилась на мои идеи и принялась обзванивать всех своих знакомых. От меня отмахивалась, «Отстань! Потом объясню». А теперь у меня ноги болят.
Когда нашла требуемое, соизволила объяснить и мне:
— Даночка, женская красота это не смазливая мордашка. Это осанка и движение. Это манеры и поведение. Это красота тренированного тела. Если к этому прилагается очаровательное личико, хорошо. Если нет, поверь, никто не заметит. Тебе нужен хореограф.