— Я тебе покажу «жена», с-сука! — шиплю я и с размаху закрываю дверь о его голову, — Я тебе покажу «девочка, не мешай», гондон ш-штопаный!
Бью его дверью ещё раз, ещё… отваливается покрывшаяся красными полосами рука от головы, вот уже свисает перебитое ухо, а я не успокаиваюсь. Отмахиваюсь от кого-то, пытающегося меня оттащить.
— Дана, Даночка! — мне в глаза осторожно заглядывает Эльвира, опасливо поглаживает плечо, — Пойдём, пойдём быстрее отсюда…
С огромной неохотой отхожу, мачеха тащит вперёд. Оглядываюсь. Кто-то уже подошёл к пострадавшему, рядом чуть в сторонке корчится ещё один. А этот откуда?
— Водитель машины попробовал тебя оттащить, — нервно тараторит Эльвира, — Ты ему между ног как врежешь! Вон он, до сих пор корчится…
Поворачиваем на перекрёстке, чуть отойдя, небрежно повелительным жестом показываю водителю проезжающей машины: сюда! Тот, чему-то удивлённый, останавливается.
— Поближе к Кутузовскому проспекту, там, где Чеховский парк, — безапелляционно командую средних лет мужчине.
— Вообще-то я не таксист, — бурчит мужчина, но послушно рулит.
— Вообще-то мы видим, — парирую с наглым равнодушием. Сколько б ты не бурчал, а двум таким красоткам фиг откажешь.
Меня до сих пор потряхивает от восторженного возбуждения. Мир вокруг играет свежими яркими красками. Когда втаптывала того козла, думала и о Лицее, этой могучей преграде, которую надо взять. И мне будут мешать, намеренно или по работе. Держитесь крепче! Это и в вашу сторону сигнал.
О, как Дана на меня смотрит! С восторгом, восхищением, испугом. С упоением пью и этот коктейль.
Когда подходим к дому, останавливаюсь и торможу Эльвиру.
— Эльвирочка! — с проникновенной благодарностью заглядываю ей в глаза, — Я тебе так благодарна.
— За что? — она ничего не понимает.
— Этот Артур, он ещё раз к тебе полезет? А у тебя других ненормальных поклонников нет? — в моих глазах светится надежда. Однако не суждено им сбыться. Эльвира нервно смеётся и мотает головой. Заходим в дом.
— Нет. Если только твоего отца посчитать ненормальным.
— Папочка и так делает с тобой, что хочет… здрасте, Вера Степановна! Ой! — Эльвира щиплет меня за бок, значит, приходит в себя.
Дома обнаруживаю ссадину на правой руке, ребро ладони. Примерно в том же месте моя рука пострадала при драке с Машкой. В какой момент, где и обо что ударилась или зацепилась, не помню. Эльвира рассматривает обширный синяк на левом предплечье.
— Надо в полицию заявлять, — любуясь на её синячище, говорю я.
— Ты совсем, что ли? Ты его чуть не убила, и сама же в полицию заявишь? — поражается мачеха.
Она-то поражается, а вот папочка сразу на мою сторону встал, как только дома появился. Я выхаживаю по гостиной в новых туфельках, естественно в сбруе, тренирую походку, а он названивает и названивает. И через час приходят гости, два серьёзных господина. Все запираются в папином кабинете. Зовут мачеху.
Вопросительно заглядываю в её глаза, когда она выходит.
— Про Артура всё выспрашивали…
— Ну, и порядочек, — бодро комментирую я и немного огорчаюсь, — Жаль я с ним больше не встречусь. Но надежда ещё есть…
В этом смысле у меня сплошные разочарования. Машка Грибачёва отказалась от рандеву со мной, мальчишки как-то сказали. Артурчик? Посмотрим, подождём…
Эльвира мне что-то объясняет. Включаюсь, прокручиваю начало рассказа, есть у моей звуковой памяти такая опция, слушаю дальше. Мне на это начхать, но знать полезно.
Мачеха приоткрывает мне важные вещи о социальном устройстве страны, в которой я нахожусь. Когда-то, лет сто назад были у нас, в смысле России, дворяне, сословие мне знакомое и существующее до сих пор в других государствах. Где-то даже короли сохранились. В России правящие сословия, грубо говоря, в какой-то момент потеряли берега. Возмутившийся народ их вырезал. Наполовину. Оставшиеся отказались от своих привилегий и в большинстве своём уцелели. К власти пришли социалисты и анархисты с какими-то совсем уж завиральными идеями. Когда я услышала, что в качестве одной из целей у них было уничтожение государства, надолго подвисла. Это как?
Дальше случилось обычное, но русские это ребята с закидонами. Закономерно после каждой революции случается термидор. Случился и в России, социалистов и анархистов отправили в тираж вслед за дворянами, заполнив ими расстрельные ямы. Пришедшие к власти, изрядной частью состоявшие из отменённых дворян, выстроили систему, дать которой определение затрудняются до сих пор все. Кстати, часть социалистов, более вменяемая, тоже осталась у власти. Дворян возвращать не стали, но свято место пусто не бывает, поэтому ввели ордена. Орденов, иногда их называют кланами, в России девять. Каждый контролирует свой сектор экономики. Например, орден Ильи Громовержца отвечает за сельское хозяйство и примыкающий к нему агрокомплекс с большей частью пищевой промышленности. Влиятельный клан. Над восемью кланами стоит орден Георгия Победоносца, это армия и флот, особый клан, за ним государство. Отец принадлежит ордену Варвары Илиопольской, высокие технологии и наука.