Наврал мне Генри про слух, ох, наврал. А голос у него хороший, громкий. Все сверчки в округе пристыжено замокли. Или в конвульсиях скончались, тут точно не известно. Жалко кошек нет, они бы не плохой концерт совместно могли организовать.
Чтобы не заржать (все-таки наг старается), я отвела глаза в сторону и чуть не заорала. Привлеченный воплями хозяина Няшка подполз к самой сетке вольера. Никогда бы не подумала, что у крокодила глаза в темноте светятся красным!
Мой провравший писк сочли за восхищение и еще активней заголосили. От частичной контузии меня (и окружающих) спас Эскабан-старший. Мягкой походкой бывалого охотника он неслышно приблизился к исполнителям и окатил их водой из тазика литров так на тридцать.
- Всем спать, - пророкотал он, поигрывая тарой.
А утром меня ждал очередной сюрприз. Проснуться от того, что на тебя уронили поднос - та еще романтика.
- А я вот завтрак приготовил, - скромно произнес Генри.
- Вижу, - сухо бросила я. Сам старался. Молодец. Горелые тосты самое то для пищеварения. Уголек как-никак.
Чтобы не выглядеть старой ворчливой бабкой, я для видимости отхлебнула кофе. Зря. Потому что сразу почувствовала, как глаза, пакуя вещи, переезжают на лоб.
- Нравится? – наг лучился радостью и от этого устроить спозаранку мордобитие хотелось больше всего.
- Крепковато, - откашлялась я.
- Странно, - он взял чашку и попробовал. – Ой, я, кажется, перепутал. Это отца…
Какого именно уточнить я не успела. Эскабан-старший, не утруждая себя такой пошлостью, как стук, вошел в комнату, забрал чашку и, отхлебывая отвратительный напиток, спокойно вышел.
Когда за мной днем начала бегать девочка-оформитель с двумя видами ткани (черным и черным) с идиотским вопросом: какая лучше? – появилось нехорошее подозрение. А при попытке Лаила нагрузить меня очередным нелепым задание, стало окончательно понятно – что-то Охвайсы старательно скрывают. Но ни намеки, ни прямые вопросы не помогли. Братья удивленно таращили глаза и неправдоподобно врали. Особенно на возможные проблемы прозрачно указывал новенький видеофон: красивый, серебристый, блестящий, но все время пропадающий. Вроде оставляла его в комнате, а потом нахожу в кабинете Генри или в огромной гостиной. А, главное, лица у Охвайсов честные-честные. Так бы и врезала.
Следующий сюрприз был тоже оригинально провален. После того, как Эйт случайно пнул огромную вазу, цветы оставили в одной комнате до вечеринки и только сейчас начали расставлять. Обнаружив в своей спальне сомнительной красоты предмет интерьера с неестественно пахнущим веником в нем, я посчитала, что произошла ошибка и спокойно отнесла вазу обратно к остальным. Ведь наг осведомлен - розы мне дарить нельзя. А то ловили бы меня уже на трапе аэробуса.
Кто ж знал, что через полчаса явиться довольный собой миллиардер и сладким тоном поинтересуется, понравился ли мне подарок. А я понятия не имею какой. Вот зачем было наматывать цепочку на стебель розы?
И пришлось всем семейством, искалывая пальцы, проверять все расставленные цветы. Конечно, нашли, но впечатление от огромного бриллианта-капли в виде подвески было испорчено безвозвратно. Брать такой дорогой подарок я отказалась категорически, ведь к нему не прилагался сейф и пару человек охраны. Сговорились лишь на то, что поношу украшение на вечеринке, чтобы не выбиваться из общей массы. Как-то подозрительно легко согласился Охвайс на это.
А потом прибыло мое вечернее платье (естественно с той же целью), которое заказала Диола (ага, уже поверила). Оно прибыло. Не привезли, а именно прибыло. Под охраной оборотней в черных костюмах. Тщательно накрытый белой тканью манекен под опекой вооруженного сопровождения выглядел слишком солидно.
- Ния, цветочек мой, - ласковым тоном позвала Диола, - полюбуйся на свой наряд.
Я подцепила ткань, понимая, что если там будет белое платье – на одного миллиардера станет меньше. Но нет. Оно было насыщенно-фиолетового цвета.
- Минуточку, - я улыбнулась, надеюсь не менее сладко. – Надо сделать один звоночек. А так платье понравилось, прямо как я и хотела!
Уединившись с видеофоном, я набрала подругу.
- Циличка, - прошипела я, - как это понимать?!
- О чем ты? – невинным тоном ответила подруженция.
- Платье, - выплюнула я.
- Красивое, правда? – с довольным видом спросила она. И тряхнув головой, прогоняя благостную улыбку с лица сказала: - Я же не могла позволить тебе выглядеть хуже всяких разодетых девиц? Ты же понимаешь, что там будет за сборище?