Я вышла на улицу. Но не смогла дойти даже до калитки. Мне становилось всё хуже и хуже. Я вернулась и стала стучать им в окно. Я говорила, что рожаю, но они никак не реагировали. Вскоре, я уже не могла говорить. Я видела через окошко, что они сидят за столом и пьют чай. А я скреблась в стекло и мычала. Когда я поняла, что меня не впустят, силы уже покинули меня. С трудом я доползла до сарая. На улице шёл снег, и его задувало под двери. С трудом я собрала старые тряпки в сарае, заткнула ими щели двери, постелила на пол найденную там же старую клеёнку и стала рожать.
– Мама, почему ты не попросила помощи соседей?– спросила Наташа, сквозь всхлипывания.
– Доченька, телефонов тогда не было, а к соседям я бы просто не дошла, и мне пришлось бы рожать посреди улицы.
Так вот. Когда я пришла в себя, сарай освещала лампа. Свекровь привела старую бабку повитуху. Та сделала всё, что положено, завернула Женю в одеялко и забрала нас обоих к себе. Уже у калитки бабка Устинья повернулась к моей свекрови и произнесла: «Фашистка».
Сколько я лежала в том сарае, я не знаю. Но Женя застудился, пошло осложнение на голову и он оглох.
Когда вернулся твой отец из командировки, я уже с детьми была на квартире, и в тот дом больше не вернулась никогда.
– Мамочка, как ты это всё пережила? – плакала Наташа. – И что Бог её не наказал?
– Почему же, наказал. Прошло несколько лет. Дочки заставили мать продать дом младшему сыну, а деньги отдать им. Она так и сделала. Но покоя её душе уже не было. Деньги дочками были потрачены, и они шпыняли её из дома в дом. Перед смертью она оказалась в своём доме. Я пришла проведать её. Она тяжело болела.
Когда я пришла, то заглянула в то самое окошко и увидела её лежащей в постели. Она повернула голову и наши взгляды встретились. В её глазах были слёзы. Я, всё – таки, вошла. Она тяжело дышала. Я подала ей воды. Она напилась, а потом стала просить прощения и плакать. Знаешь, я простила её. К вечеру она умерла.
Мать отошла к окну и тихо плакала. Наташа подошла к ней, обняла за плечи и крепко прижала к себе.
Сколько же пришлось выдержать этой маленькой хрупкой женщине. Но несмотря, ни на что она нашла в себе силы простить.
Глава вторая
История седьмая.
Ольга ехала к подруге и всю дорогу думала, как они с Танюхой будут сидеть на кухне, пить чай и глядеть в окно. Из окна подруги был чудесный вид на вишнёвый сад. И сейчас весной этот сад был особенно красив: каждая веточка была усыпана белыми цветочками, а пчёлки порхали над этими букетиками, как будто готовились к какому – то празднику.
Оля свернула во двор и уже с порога закричала: «Танюха! Гостей встречай!»
На улицу выскочила Татьяна. Она пригласила подругу в дом, и они прошли на кухню. Таня уже ждала Ольгу, поэтому стол был накрыт, и кипел на плите чайник.
– Давай, рассказывай. Какие новости? – тараторила Ольга.
– Да, рассказывать особо ничего. Лучше ты. У тебя всегда много новостей, – ответила Татьяна.
– В нашем районе готовятся грандиозно отпраздновать 9 мая, – сказала Оля, чтобы хоть как – то поддержать разговор.
– Да. Наконец – то в нашей стране возродился патриотизм.
– Да, он всегда был. Ведь русский народ только беда сплачивает.
– А у тебя кто из родственников на фронте был? – спросила Татьяна.
– Дедушка с бабушкой в партизанском отряде были. Дедушка был в самом отряде, а бабушка была на хуторе. Она всё узнавала о фашистах и на Калиновом острове с дедом встречалась, передавая ему сведенья.
– А откуда на вашем хуторе Калиновый остров?
– Да, он не на хуторе, а на реке Протоке, прямо посерединке. Калиновым его назвали люди, потому что он весь калиной порос.
– Здорово. И что дальше?
– Ну, что. Она собирала сведенья, потом на этом острове их передавала. Но на остров надо было пробраться незаметно. Сначала всё шло, как по маслу. А потом, в семье не без урода. Один из жителей хутора выследил её и сдал фашистам.
– Так ты говорила, что твоя бабушка после войны умерла? – удивлённо спросила Таня.
– Ты не дослушала. Фашисты забрали её, но расстреливать не стали. Решили устроить «показательные выступления». Собрали весь хутор и прилюдно стали над ней издеваться, чтобы она выдала партизан. Она молчала. Тогда они стали пороть её розгами. Запороли до полусмерти, но она так ничего и не сказала. После чего было велено оставить её на месте пытки до утра умирать и под страхом смерти запретили к ней подходить. Люди, конечно, были напуганы. Никто не осмелился. И только старая – старая бабушка решила ночью унести её оттуда. Её отговаривали, говорили, что, если найдут у неё мою бабушку, то и её расстреляют. Но она стояла на своём, утверждая, что настолько стара, что и сама помрёт скоро. Она забрала бабушку, прятала и вылечила.