– Чудесного вам утра, какой прекрасный день и так мило начинается. Эти два места за вашим столом свободны?
И уже схватилась за спинку стула рядом с папой. Фрау Клюпперсберг, вся в чем-то вязаном зеленого цвета пяти разных оттенков, остановилась у стола и милостиво протянула ему руку для поцелуя. Чего он, впрочем, не заметил, поскольку в этот момент вернулась Марлен.
– Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо спали. Я накрыла вам вон тот стол. Что вы будете пить? Чай или кофе?
Фрау Клюпперсберг раздосадованно отдернула руку.
– Я буду чай. Но здесь есть два свободных места.
– Нет! – Мой голос прозвучал громче, чем я хотела. Чуть тише я продолжила: – Мы ждем мою подругу Доротею. Мне очень жаль, но вам придется занять соседний стол.
Папа кивнул с извиняющимся видом:
– Это правда. Но вы будете сидеть совсем рядом.
Он снова сел.
– Марлен, даме чай.
– Обеим дамам? – продемонстрировала самообладание Марлен, и хотя я подозревала, о чем она сейчас думает, по ее виду ничего нельзя было заметить.
– Да. – Фрау Вайдеманн-Цапек бросила свою сумку рядом со стулом и села. – Остфризский, пожалуйста, заваривать не более четырех минут и с настоящими сливками, никакого конденсированного молока.
– Разумеется. Сию минуту.
Марлен бросила на меня взгляд и исчезла в кухне. Папа повернулся к дамам:
– Здесь очень хороший завтрак. Выбирайте что хотите, все просто превосходно.
Они лучезарно улыбнулись отцу и отправились накладывать себе еду. Папа посмотрел им вслед.
– Они милые, – сказал он тихо.
Я промолчала. Он протянул мне чашку, я налила ему из кофейника, стоявшего прямо перед ним. Фрау Клюпперсберг вернулась первой. Я поразилась, с какой скоростью она сумела наполнить тарелку. Она соорудила на ней настоящую пирамиду из хлеба, сыра и колбасы и придерживала ее сверху большими пальцами. Взгляд отца упал на верхний кусок колбасы, на котором остался вдавленный след от пальцев. Брови у него поползли верх. У фрау Вайдеманн-Цапек оказалось целых две тарелки. На одной – четыре куска хлеба, две булочки, на второй – колбаса, салат с селедкой и свеклой и нарезанный кружками помидор. Папа сглотнул. Дамы поставили тарелки и вернулись к буфету за яйцами и соком. При этом одна из них, уходя, толкнула стол, так что кружок помидора свалился с переполненной тарелки на скатерть. Образовалось пятно, помидорно-красное и селедочно-свекольное. Мы оба следили за его появлением, наконец папа тихо спросил:
– И они все это съедят?
В этот момент вернулась Марлен с двумя чайниками, поставила их на соседний стол и подсела к нам.
– Ну, Хайнц, хочешь еще чего-нибудь?
– Нет, спасибо. Я допью свой кофе, и хватит.
– А ты, Кристина?
Мне ужасно хотелось курить, мой тоскующий взгляд метнулся в сад, где стояли два плетеных кресла и небольшой столик с пепельницей. Марлен угадала, о чем я думаю.
– Через десять минут придет Геза, моя помощница по хозяйству. Кристина, не поможешь ей немного с уборкой? Тогда я смогу сходить с Хайнцем в пивную. Годится?
Мы кивнули, и Марлен вернулась в кухню. Тем временем почти все столики уже заняли. Гостями Марлен оказались пять супружеских пар и компания из четырех пожилых дам, они приветливо здоровались, усаживаясь за столы.
Наши соседки тем временем вернулись. Фрау Вайдеманн-Цапек с размаху швырнула в чашку с чаем леденцовый сахар, что привело к образованию очередного пятна. Папа посмотрел сначала на пятно, потом на меня.
– Ах, Хайнц… Вы разрешите мне называть вас Хайнц? – Фрау Клюпперсберг склонилась к нему и улыбнулась. Между резцами у нее застряли маковые зернышки. – Можем мы сегодня утром воспользоваться вашим талантом экскурсовода и познакомиться с островом?
Я задалась вопросом, что же такого он им наговорил вчера на пароме? О Нордернее он рассказать не мог, поскольку ничего про него не знает, выходит, либо повествовал о Зюльте, либо просто выдумывал. Как всегда, мне стало занятно, как он выкрутится из ситуации, и я проигнорировала его взывающий о помощи взгляд.
– О да, это было бы так мило. – Фрау Вайдеманн-Цапек взяла нож и подставку с яйцом. – Мы втроем нагнали бы страху на этот остров.
Она захихикала, безжалостно вонзая нож в середину яйца. Папа сжался. Фрау Клюпперсберг тем временем положила на кусок хлеба колбасу, сверху накрыла вторым куском, разрезала пополам и завернула в салфетку. При этом она откусывала от булочки с маком, заедая ее салатом из свеклы с селедкой. Наконец она заметила недоумевающий взгляд Хайнца.