Добравшись до своего номера, я пришла к выводу, что было бы неплохо хоть что-то поесть. Но спускаться обратно в ресторан, где могла снова встретить хозяина отеля, не хотелось. Поэтому я заказала еду в номер. Конечно, если фруктовый салат и стакан йогурта можно было так назвать. Не лучший рацион после почти целого дня голодовки, но все же лучше, чем ничего. Зато насчет экскурсий решение было принято сразу и обжалованию не подлежало. Ноги моей больше в том адском автобусе не будет. И пока не починят старый, я никуда не поеду. А надо, так весь отпуск в отеле проведу. Но еще раз испытать то, что пережила сегодня — да ни за что!
С этой не особо радостной, но неизменной мыслью я приняла ванну, поужинала и, почистив зубы, улеглась спать.
Уже засыпая, вдруг поняла — испытывала те же ощущения, что и прошлой ночью. А именно — чувствовала чьи-то прикосновения. И если вчера это можно было списать на сквозняк, то сегодня, хорошенько проветрив комнату, я плотно закрыла балконную дверь.
Подгоняемая любопытством, вынырнула из дремы и лениво перевернулась на спину. Но стоило увидеть, что я больше не одна в кровати, и сонливости как не бывало. То ли вздрогнув, то ли подпрыгнув на месте при виде темной фигуры, к моему полнейшему ужасу, лежащей рядом, резко взвизгнула и отскочила подальше. М-да, стоило бы учесть, что моя кровать — не взлетная полоса и у нее тоже есть край. Впрочем, падение — это последнее, что меня сейчас волновало. Хоть оно и пошло мне на пользу, поскольку панический страх перед непонятно откуда взявшимся незнакомцем в моей постели тут же уступил место здравому смыслу. Поборов трусость, осторожно приподнялась на локтях и опасливо выглянула из своего укрытия. Может, мне это все просто привиделось. Не привиделось. С той лишь разницей, что теперь мужчина (а это точно был он) не лежал, а неподвижно сидел на другом конце кровати с низко опущенной к груди головой и словно чего-то ждал. А может, кого-то?
— Так, спокойно, — видя, что ко мне даже не пытаются приблизиться, пробормотала себе под нос.
Но уверенности в собственной безопасности сей факт мне как-то не особо прибавил. За неимением других вариантов как поступить, я начала медленно подниматься на ноги. Мне уже почти удалось достигнуть арки, что отделяла спальню от основной комнаты, чтобы, действуя по заранее намеченному плану, как можно быстрее покинуть номер и позвать на помощь. Не знаю, что именно сподвигло меня изменить решение. Вот только в последний момент я резко передумала так делать. И главным образом потому, что все это время мой ночной гость, за которым я продолжала непрестанно наблюдать, даже ни разу не шелохнулся.
— Алиса, вот что ты сейчас делаешь, а? Сколько ужастиков пересмотрела, но так ничему и не научилась. Там всегда все одинаково печально заканчивается. А кто виноват? Конечно же любопытство. И кошка — далеко не единственная его жертва. Вот сейчас этот непонятно кто просто сидит, а уже в следующее мгновение резко вскакивает, кидается на тебя с чем-нибудь острым — и все, конец. Причем далеко не счастливый. Не логичнее ли сначала позвать на помощь, а уже потом разбираться, кто такой и откуда взялся. Но нет. Логика — это же не про тебя.
Не переставая бубнить весь этот бред, я сама не заметила, как остановилась в нескольких шагах от по — прежнему неподвижного и потому почему-то все больше кажущегося мне безобидным незнакомца.
— Надеюсь, ты не фанат Джека-потрошителя, который собрался прославить этот отель кровавым убийством. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет. Попаду на первую полосу «Тimеs». Ох и прославлюсь же. Боже, что я несу?! Так, Алиса, соберись, возьми себя в руки и выясни уже наконец, кто это и что он здесь забыл. Черт, Макс, если это ваша с друзьями глупая шутка, клянусь, ближайший некролог без твоей фотографии точно не обойдется.
Как ни странно, но моя душещипательная речь вкупе с угрозами и остальным бредом, который я успела себе напридумывать, дабы хоть как-то привести нервы в порядок, снова не возымела никакого эффекта. Нужно было начинать действовать и желательно побыстрее, пока я снова не принялась паниковать. Посему набрала в легкие побольше воздуха, и теперь обращаясь уже непосредственно к сидевшему передо мной в позе задумчивого греческого философа ночному гостю, на всякий случай перейдя на английский, твердо произнесла: