Он снова скрылся за завесой дыма.
Элронд расстелил на столе большую, тщательно прорисованную карту Мглистых Гор и предгорий и попросил сыновей в подробностях указать места гнездовий орков и их тропы, пещеры троллей и прочие неприятные места. Элладан склонился над картой с грифелем и принялся уверенно делать отметки, Элрохир иногда поправлял его. Арагорн следил за ними с большим вниманием: он пришел с юга, через Эриадор, и ему не помешало бы знать, что сейчас творится на нагорьях севернее Ривенделла. Особенно интересовали его тропы к Пригорью и его окрестности. По сведениям братьев, там сейчас спокойно, а значит, вестника можно отправить без опасений.
Когда карта вся была испещрена отметками, а Гэндальф, несмотря на открытое окно, окончательно задымил кабинет, Арагорн встал со своего места:
— Достопочтенные, раз наш поход — дело решенное, позвольте откланяться. Мне надо распорядиться насчет вестника. Ему потребуется время, чтобы собрать наших в условном месте. Я отправлю его в Пригорье завтра. Нам с Гэндальфом следует выступить через пару дней после него.
— На следующий день, — проворчал маг. — Нечего затягивать. Я старик, хожу медленно… Твой гонец опередит нас, времени ему хватит.
Арагорна охватила досада: не успел явиться домой, а Гэндальф гонит его прочь! Однако спорить с магом бесполезно, тем более что чутье на неприятности у него отменное, и он не спешит без причины.
Но как расстроится матушка, когда Арагорн скажет ей о скором походе!
— Тогда мне тем более пора, — поклонившись, сухо сказал он. — Иначе мне не хватит времени на… дела короля. К тому же я хотел бы хоть немного побыть с матерью.
— Конечно. Как угодно, — молвил Элронд. Во взгляде его Арагорну померещилось сочувствие.
Братья, усевшиеся было, вскочили и тоже испросили разрешения уйти. Разрешение было дано, и из кабинета они вышли втроем.
Отойдя от двери, Элрохир хлопнул Арагорна по плечу:
— Сочувствую, братец. Митрандир — тот еще попутчик. Упрям как горный баран, колючки под языком не переводятся, дымит хуже дракона… Нелегко тебе придется!
— Ничего. Не впервой. Мы сработались.
— Всегда подозревал, что люди в чем-то выносливее эльфов, — пробормотал Элладан.
Арагорн только хмыкнул.
В Каминном зале они распрощались. Братья пошли в свой флигель, а Арагорн побрел в поселок людей — объявить сородичам, а главное, матушке, что очень скоро он вновь уйдет и неизвестно когда вернется. Конечно, жизнь в поселке идет своим чередом независимо от его присутствия, да и матушка привыкла обходиться сама…
Но от утренней благодати в душе не осталось и следа.
========== 6. Пир ==========
У дома Арагорн застал суету и кутерьму. На лужайке выстроились несколько столов, накрытых льняными скатертями. Две молоденькие девчонки, споро расставлявшие на столах разномастные тарелки, приветствовали Арагорна смущенными улыбками и поклонами.
Матушка нашлась на жаркой, парной, пахучей кухне. Большой деревянной ложкой она снимала пену с кипящего мясного варева, рядом ждали своей очереди несколько морковок и луковиц, полдюжины картофелин, горка ароматной зелени… У стола дородная тетка месила тесто для пирогов, руки ее по локоть побелели от муки. Третья женщина, похожая на нее, но гораздо моложе, по всей видимости, дочь, рубила на начинку листья щавеля и молодую свекольную ботву.
— Благие стихии в помощь, хозяюшки, — поздоровался Арагорн. — Что за праздник готовите?
— А то не догадываешься! — фыркнула тетка, месившая тесто.
Она насмешливо взглянула на Арагорна, и тот узнал ее — Даэрвен, старинная подруга матушки. Ее муж погиб в тот же год, что и отец Арагорна, и раннее вдовство сблизило женщин. Давным-давно, когда Арагорн был еще малышом Эстелем, она то ласково трепала его за вихры и угощала сладким печеньем, а то сурово отчитывала за грязную рубаху и порванные штаны…
— Ты, государь, почтил нас своим присутствием, — продолжала Даэрвен. —
Чем не повод для трапезы в кругу друзей?
— Мы очень рады, что ты снова с нами, — с улыбкой добавила ее дочь, оторвавшись от рубки зелени.
«Ненадолго, — подумал Арагорн. — Придется объявить на приветственной трапезе, что она же — трапеза прощальная».
Матушка взглянула на него, отложила ложку и за руку вывела Арагорна в пустой дворик:
— Ты задержался у Владыки! Что он сказал?
— Он не держит на меня зла, — осторожно начал Арагорн. — Но все еще не дал нам с Арвен благословения. Вернее… мы об этом не говорили.
— Тогда о чем?
— Там же был Гэндальф… Он кое-что узнал, и…
— Опять уходишь, — с горечью сказала матушка. — Когда?
Арагорн опустил глаза:
— Мы еще толком не решили.
— Когда?
— Послезавтра.
Она вздохнула резко, как всхлипнула, но голос ее остался спокойным:
— Я знала, что так будет. Не судьба тебе осесть дома… Я до этого не доживу.
— Зачем же так, матушка? — обнимая ее, с укоризной сказал Арагорн.
Гильраэн покачала головой:
— Не спорь, я чувствую. Бедная Арвен! В разлуке она будет больше, чем рядом с мужем.
— Матушка, милая! Мне очень хочется, чтобы она была рядом. Чтобы мы жили все вместе, в любви, мире и спокойствии. Но, чтобы это сбылось, сейчас мне надо уйти.
— Надолго?
— Не знаю.
Матушка решительно выбралась из его объятий:
— Твой отец был таким же. Радел о деле и о народе, и только потом о семье. За это я и любила его, нашего государя… Иногда ты так похож на него, что это пугает. Мне хотелось отпраздновать встречу, а придется оплакивать прощание.
— Прости, матушка! Я рад бы побыть дома, но…
— Кто тебе поверит!
Матушка, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Арагорна в щеку и ушла в кухню. Вздохнув, Арагорн отправился в поселок искать Барагила. Юноше пришла пора исполнить свой долг вестника.
***
Домашняя трапеза в кругу друзей обернулась пиром на весь мир.
Длинные столы уставили разнообразной снедью — не только той, что наготовила матушка с помощницами, но и принесенной соседями и друзьями. Дымились горшки с густой мясной похлебкой, хвастались поджаренными боками дичь и рыба, теснились друг с другом тарелки с сыром и подносы с пирожками и пирогами всех видов и размеров.
За столами собрались все: почтенные старцы Нарфирин и Даммар (молодыми их Арагорн не помнил), пожилые вдовицы и жены средних лет, молодые матери с малышами на коленях, юные девы, четверо мальчишек-подростков, гордых присутствием за взрослым столом… Барагил сиял, как начищенный доспех, и парень рядом с ним сидел, задрав нос и выпятив грудь — на всякий случай Арагорн решил отправить ребят в Пригорье вдвоем.
Столь же гордыми были мальчишки Маллас и Двинион. Отмытые, расчесанные, нарядно одетые, они с важностью отвечали на завистливые расспросы соседей по детскому столу. Еще бы! Ведь им выпала честь рыбачить с самим государем!
Арагорн, возглавлявший первый стол, уже дал краткий отчет о своих похождениях за годы отсутствия и получил причитающиеся ему восхваления и поздравления с удачей. Поздравления отдавали горечью, ибо он заметил вдовьи платки на нескольких женщинах, в прошлый его приход красовавшихся в венцах замужества. Здесь, как и на юге, удача была благосклонна не к каждому…
Теперь он прикидывал, как бы ловчее сообщить новость о своем скором отбытии. Сородичи его так искренне радовались возвращению государя, что гасить эту радость казалось преступным.
Все решилось само. Нарфирин произнес очередную витиеватую здравицу и в конце ее возгласил:
— С возвращением домой, государь! Отдыхай от странствий и ратных дел, и пусть твой отдых будет долгим и безмятежным!
Арагорн встал, с должной торжественностью пригубил свой кубок и начал: